Фредерик, усевшийся на горе мешков, был похож на принца-дурачка, возомнившего себя королем. Комната, в которой они находились, казалась обжитой и относительно чистой. С минимальной мебелью, стеллажами со всякого рода соленьями и остальными долгохранящимися припасами.
Уже даже не притворяясь вежливым молодым человеком, Монтгомери протянул Мин Суэ флягу, с интересом наблюдая.
— Что это значит?
— Это вода.
— Не держи меня за дуру. Ты даже не думал бросить меня.
— Честно? Я надеялся, что ты будешь распускать сопли подольше и станешь кормом для крыс. Но сегодня явно не мой день.
— Чего?
— Ты больше других слов не знаешь? Ех, знал, что в Башню Мэн берут одних неумех, но и подозревать не смел, что настолько.
— Как смеешь...
— А то что? Пожалуешься дядюшке? Валяй.
Задыхаясь от возмущения и невозможности хоть как-то припугнуть наглеца, ей почему-то вспомнились именно его недавние слова. Неужели она и правда, в ситуациях, которые не может решить самостоятельно все время потакает другим своим статусом? Стыдливо потупив глаза, Мин Суэ решила теперь просто больше следить за своей речью, пускай раньше за собой и не замечала таких огрехов.
Злость каким-то образом усмирила страх. Дышать стало намного легче, хотя тело дрожало.
— Где мы? — решив пойти на перемирие, спросила она. — Что это за место?
— Катакомбы.
Да неужели.
— Откуда ты знаешь о них?
— Рука Помощи пользуется ими в случаях крайней необходимости. Раньше эти пути принадлежали беженцам во время раскола Талагея, но сейчас они полностью переданы в использование нам королевской семьей.
— За какие заслуги?
— Госпожа Чэнь, что ты знаешь о Руке Помощи? — правильно расценив ее молчание, Фредерик продолжил: — Мы кочующая волонтерская организация, спонсируемая знатью и государствами. Я видел твое выражение лица, когда впервые сказал это. Не знаю, о чем ты подумала, но мне даже обидно, что этот поганец Редмонд не рассказывал обо мне.
— Откуда вы знакомы? — Монтгомери посмотрел на нее будто на сумасшедшую, почти в точности повторяя мимику сестры. — Ах, я забыла.
Удивительно. Этот юноша насколько схож с Клариссой, но она все время забывает о их родстве, как если это не настолько очевидный факт. Каждое воспоминание о ней пробуждает в Мин Суэ необъяснимое чувство вины и воспоминания о искаженном болью и ужасом лице. Если Фредерик узнает, то обязательно бросит ее здесь, не жалея.
— Так что тут мы в относительной безопасности, пока не получим знак.
— Знак?
Фредерик кивнул.
— За нами придут. А сейчас, можете прилечь и отдохнуть либо же я весь во внимании и готов слушать о косяках моего ненаглядного наследного принца.
Почему он так избегает вопросов о сестре? Неужели ему совсем не интересно услышать о ее жизни? Они же так давно не виделись, еще тогда, после возвращения А-Суэ после цинмина, когда застали вместе с Клариссой тот роковой разговор кузенов. Разве с того времени не прошла по крайней мере одна луна?
Хотя, кажется, перед исчезновением Мейрен, Монтгомери уходила куда-то, вернувшись в чужом пиджаке, собирая на себе осуждающие взгляды гостей, вроде как видевшись с ним. Опасно было спрашивать Фредерика о чем-то, что может спровоцировать его на вопросы о сестре. Кто знает, может он, вытащив из нее правду, теперь и в самом деле бросит ее здесь.
— Ничего особенно. Помимо того, что он упертый баран.
Фредерик громко расхохотался, отпивая с фляги. Мин Суэ протянула руку, желая хоть немного смочить горло и, по возможности, умыться. Юноша издал забавный фыркающий звук и махнул в сторону бочки.
— Такая вода не для нежных королевских особ.
Голос Клариссы снова прозвучал совсем рядом. Так, хватит. Сейчас главное выбраться отсюда и не провоцировать на ссоры и месть. Она обязательно проговориться, если ее будут расспрашивать. Чем дольше Мин Суэ будет избегать эту тему — тем больше шансов в целости добраться домой.
Слава Луне, дядюшка не отправился вместе с ней, а Его Величество Лиам и Редмонд уехали еще тогда. Наверняка нынешняя провокация было произведена именно для приехавших на собрание.