— И этой жертвой сейчас является Мейрен?
Дядя пропустил ее слова мимо ушей и продолжил:
— Сейчас не то время, дорогая. Опасность на каждом углу поджидает столь невинных детей, как вы с Мейрен. Безопасность превыше всего, именно сейчас, когда мы готовимся к нападению.
— Нападению? — Мин Суэ понизила голос до шепота, страшась этого самого слова. — Откуда? Кто? Зачем?
— Это не должно тебя волновать, — мягко сказал Лаудер, будто уже жалея о своих словах. — Ты должна обещать мне, что в случае чего — защитишь ее. Мою единственную дочь.
Но удочка была закинута. Теперь уже ничего не сможет остановить Мин Суэ от интереса. Все опять что-то скрывают от нее, будто от маленького несмышлёного ребенка, что в силу своего возраста может просто всем растрепать услышанное. Тогда зачем эти намеки и недосказанности. Смысл увлекать ее в беседу, а потом просто выкинуть на берег задыхаться от недостачи слов и фактов.
— Когда между близкими людьми есть секреты, то обещания здесь бесполезны.
— Ты о... Я понял, — улыбка тронула его губы. — Прости, мы с Фавели не хотели распространяться о приезде. Странно что вы вообще узнали. Прости еще раз.
— Все в порядке. Но Мейрен. Она очень расстроилась услышав о помолвке.
— Да, я слышал как вы шумели наверху.
Извечно белое лицо Мин Суэ покрылось румянцем.
— Простите нас за нашу дерзость, — она склонила голову, извиняясь.
— Мы квиты, дорогая. Твоя мать в юность и похуже вытворяла, — дядя посмотрел в окно, где на дорожках уже появлялись студенты. Занятия закончились. Свободное время и ужин по расписанию. — Я должен идти.
Лаудер осторожно поцеловал ее в лоб, как еще тогда, перед их с Мейрен отъездом в башню Мэн.
— Берегите себя. Да благословит вас Луна.
Глава 2
— Этот чертов принц Черепашьего острова, — белоснежные волосы вольно спадали на плечи Мейрен. Похоже, она так и не нашла чем их перевязать. — Этот узкоглазый, который решил, что уже имеет на меня право! Какая дерзость!
— Понятно, — будничным тоном прокомментировала Монтгомери. — Все максимально плохо.
— Спаси меня Луна, если этот брак состоится, — Мей-Мей потянулась к рыбе, явно проголодавшись после разговора с родителями. Синие одежды платья окружили ее словно лепестки цветка. — Я не знаю, о чем думали мама с папой. У него такие гадкие глазки. Такие маленькие. И смотрит он так, — девушка поежилась вспоминая, хватая палочками немного риса — так, словно вот-вот накинется. Разговаривает с кривым акцентом на общем языке. Он даже не понимает сиккрийского? Он не знает моего родного языка. Какая неуместность, — она хлопнула ладонями по полу.
Атмосфера за их столиком накалилась, все замолчали. Только Мейрен шумно и тяжело дышала, царапая ногтями кожу. Избегая смотреть в сторону сестры и подруги. Хотя Клариссу это скорее забавляло, ибо после затяжной тирады, все что она могла сказать было только:
— Чудно.
Мей-Мей даже не удостоила ту взглядом.
— Я не знаю, что мне делать, — задумчиво произнесла принцесса, решив закусить рыбу сливой. Мин Суэ удивилась вкусовым предпочтениям сестры, но ничего не сказала. — Кажется, будто это какой-то страшный сон. Я проснусь, и наступит утро. Мы пойдем на занятия, вернемся обратно, поедим, и все будет хорошо, — в ее словах скользило отчаяние. Она будто принуждала себя говорить, чтобы не держать все внутри, но от этого становилось только хуже. — Но я понимаю. Это мой долг. И ничего более.
Долг. Мин Суэ ненавидела это слово. Она не была законнорождённой, но все время ей только и твердили, что она должна делать, чтобы не упасть лицом в грязь и не опозорить два древних рода, наследницей коих она является. Словно это был ее выбор — метаться между двумя сторонами континента, перенимая традиции семей, которые воспитывали только из чувства этого самого долга.
Но ей никогда не хотелось подобного. Ведь еще маленькой А-Суэ твердили о том, что если бы не родители, то ноги ее не было бы в Восточном Талагее или Сикрии. Отец с матерью были слишком молодыми, глупыми и наивными для этого мира. Хотя, возможно, любовь делала людей глупцами. Кто знал, сможет ли она когда-нибудь испытать подобное.
А прекрасная и ранимая Мей-Мей, которую холили и лелеяли с младенчества, как первую и единственную дочь, совершенно не ожидала такого ножа в спину от родителей. Без предупреждения, внезапно, просто поставив перед фактом.