— Ей, — воскликнула Кларисса, явно не желая поддаваться всеобщему унынию, но только сильнее привлекла к ним внимание остальных студентов, — почему вы ведете себя так, будто кто-то умер. На этом жизнь не заканчивается. Еще даже не было помолвки.
— Это она и была, — ответила теперь уже шмыгающая от расстройства Мей-Мей. Мин Суэ осторожно погладила ее по плечу. — У них она называется о-миай.
— Но это не помолвка, — А-Суэ нахмурилась, явно не совсем понимая происходящего. — О-миай это просто встречи, чтобы люди смоли ближе познакомиться друг с другом. Кто сказал тебе подобное?
— Маменька, — утирая слезы и сок от сливы с губ, сказала Мейрен. — Она была очень рада этому. Поблагодарила его родителей за встречу и благословила наш брак. Луна, — принцесса принялась нервно есть еще одну сливу, с набитым ртом в сердцах выпаливая: — Я готова выйти за любого другого. Даже за узкоглазого, даже за того же Чень Чжаньши!
Именно после этих слов кузины, до Мин Суэ дошло, что обеденный зал, пускай и почти пустой — не место для обсуждения столь личных тем.
Несколько пар глаз повернулось в их сторону, с интересом посматривая на развернувшуюся драму и только что как раз подошедшего Чжаньши. О, Луна, кто-то явно проклял этот день. Сначала помолвка Мейрен, потом встреча с Редмондом, плохие новости при разговоре с дядей, а теперь еще и неловкость между ее кузиной и кузеном.
Чжаньши пытался не поворачиваться к ней левой частью своего лица, словно опасался, что она сможет рассмотреть большой свежий синяк на скуле и разбитую губу. К сожалению, смогла, и вряд ли это он на тренировке с кем-то так подрался.
Мей-Мей пискнула от страха, не зная куда себя деть. Резко поднялась на ноги, едва не опрокинув стол с едой и склонилась в правильном поклоне по всем традициям Восточного Талагея. Ех, вела бы она себя так на занятиях — цены бы не было.
— Миледи, — стараясь держать приличия другой страны, поздоровался Чжаньши. — Не стоит. Пожалуйста, поднимите голову.
Но она словно не услышала его слов, сжимая в пальцах ткань привезенного родителями платья. Волосы скрывали лицо, что наверняка сейчас пылало от стыда. Ситуация снова заставила Мин Суэ пожалеть о не приватности разговора.
— Я прошу прощения, что соизволила столь фривольно и недостойно отзываться о вас, — Мейрен наконец-то выпрямилась, взглянув в глаза собеседнику. Опасение А-Суэ оказались верны — лицо кузины было схоже цветом с лепестками мэйхуа. — Вы совершенно здесь не при чем. Просто вы первые, о ком мне в голову пришла мысль, так как родня моей родни. И я не считаю...
— Достаточно.
Испуг на ее лице читался слишком явно, будто его и не пытались скрыть. Мейрен всегда была предельно открыта и честна, никогда раньше не встречая словесного отпора. И столь явное смущение, и неловкость со стороны сестры удивили Мин Суэ.
Где-то в удаленном уголке сознания, набатом забилась догадка. Как же она раньше не замечала попытки кузины привлечь внимание Чжаньши? Когда доставала его на общих занятиях, влезала в разговоры, расспрашивала по поводу и без, все время намереваясь случайно с ним встретиться.
Она старалась собрать о нем как много больше информации, узнать лучше, чем обычного далекого, даже не совсем родственника. Ведь Чжаньши относился к ней также, как и к другим учащимся — без лишних привилегий и вольностей, совершенно без интереса.
Мин Суэ обещает себе спросить об этом позже, а сейчас проблемы обстоят похуже.
— Ваши оправдания мне не нужны. Я все прекрасно понимаю, миледи, — сколько оттенков красного может отобразить лицо Мейрен? А-Суэ пока только наблюдала, не решаясь встревать в их почти разговор, как и все присутствующие, дожидаясь финала.
И все же ей не давали покоя следы на лице брата. Кто же мог оставить это? В голову лез только Кларк и пару его прихвостней из западных земель. Вот кто точно бы не побрезговал приложить руку к избиению принца.
Но обвинять их без доказательств — глупо. Возможно, Чжаньши и правда не рассчитал силу на тренировке и это переросло в драку. Одной Луне известно.