- Обещаю, – кивнул парень и я отпустил его.
Я выпил еще пива и побрел к машине.
Остаток ночи я никак не мог выбросить из головы этого мужика с бородой. Он был явно не местный. Кореец, вероятно. Кого же он мне напоминал?
***
Шибоко говорит, что для того, чтобы стать счастливым, нужно просто хотеть этого и счастье к тебе придет. Я не думаю, что это пустой треп. Но я не понимаю, как можно не хотеть быть счастливым, ведь миллионы, а может и миллиарды людей на земле не могут сказать, что они счастливы.
Я уснул в машине с волнительным предчувствием, что моя цель близка как никогда. Я не был так взволнован с тех пор, как первый и единственный раз в жизни влюбился до беспамятства.
Меня разбудил громкий стук в стекло.
Я открыл глаза и увидел её.
Николь.
Длинные светлые волосы в утренних лучах солнца делали её похожей на ангела. Неужели я уже умер?
Она увидела, что я проснулся и радостно помахала рукой. Не веря своим глазам, я опустил окно. Мы не виделись больше пяти лет, но она ничуть не изменилась.
- Николь?
- Да, - кивнула она так, словно это был сон. Чудесный сон, который коварно отнимает счастье с первым сигналом будильника.
Но прошла секунда, другая, а она никуда не исчезла. Меня это не на шутку испугало.
- Что ты здесь делаешь ?
- Я искала тебя. Мои знакомые сказали, что ты ошиваешься у этого бара. И вот я здесь.
В её словах сквозила непринужденность и искренность. Её голос влетал в провонявшую пивом машину, как свежий бриз. Я был совершенно обескуражен и опьянен её видом. Легкое голубое платье, ровные длинные ноги, большие серые глаза, сумочка из крокодила. Я чувствовал себя так, как чувствует себя наркоман с первой дозы после длительной завязки.
- Ты…так …такая красивая.
- Спасибо, Грег….- она окинула меня знакомым лукавым взглядом - Если тебя отмыть и постричь, ты тоже сможешь стать человеком…
- Но…твой муж, семья ?
- Мы развелись. Дочка со мной. – оттарабанила она так, словно это была пустая новость - Я думала о тебе. А ты?
Образ почти стерся в памяти, но достаточно было увидеть её снова, как я вновь заполнился ею.
Первые дни, когда тебя бросают, ты переживаешь чудовищную ломку. Неожиданное одиночество оглушает тебя, выедает изнутри мозги, разрывает в клочья душу. Все то, что было прекрасным, превращается в трупный яд. Ты не знаешь, на какие стены лезть от этой отравы. С тех пор я к каждому человеку отношусь, как к мертвецу. Но я не думал, что мертвецы могут оживать.
Я вышел из машины и никак не мог ответить на её вопрос. Просто пялился в её серые глаза, словно смотрел на пришельца.
- Я… я перестал думать о тебе …Прости…
Она попыталась дотронуться до меня, но я отступил.
- Нет, это ты прости, я сделала тебе больно…
- Не бери в голову, Николь. Что прошло, то прошло.
Я чувствовал свой перегар и отдал бы миллион долларов, чтобы она не нашла меня в таком виде. Какого черта она приперлась?
- Ты не хочешь попробовать снова?
В её предложении было нечто сюрреалистичное. Сегодня ночью я собирался уйти из этого мира и ничто не могло мне помешать.
- Нет, - закачал я головой ,как старый призрак - этого уже не переиграть. Я давно не тот, кем был…
Она опустила глаза и тут до меня дошло.
- Зачем ты пришла?
- Мою дочь не могут принять в орден Шибоко.
- Что?
- Нашу дочь, Грег…Я не хочу, чтобы она стала изгоем. Нужно одобрение обоих родителей…
- Господи…
- Знаю, прости, прости меня Грег. Нужна только твоя подпись…
Она поспешно вытащила из сумки планшет.
- Почему ты молчала!? – небо закружилось над головой. Мне не хватало воздуха.
Я готов был убить её прямо здесь. Я отвернулся и зашагал к морю.
- Грег! - Николь засеменила за мной с протянутым планшетом - Так было нужно! Ты сам не знал, чего хочешь! У нас ничего бы не вышло, но сейчас …сейчас я готова попробовать…
Еще около минуты она продолжала раскаиваться. Её лицо маячило то справа, то слева. Никогда не думал, что она когда-нибудь будет меня умалять о чем-то. Меня, человека на дне, с последним днем в кармане.
Я остановился на краю пристани, в прозрачной воде между шхунами стая полосатых рыб отбрасывала солнечные блики. Море всегда успокаивало меня. Высокий, заросший, в грязных джинсах и протертом вельветовом пиджаке. Я смотрел на свое отражение. Не иначе, бомж, или свихнувшийся студент. Что-то среднее.. Уже не человек, а только тень.