И наоборот, на нуги домой щенок оставался безупречным! Он сохранял свою энергию и решил спокойно наблюдать за проплывающим мимо пейзажем с соответствующей трезвостью и отрешенностью. Во время возвращения назад внимание щенка сосредоточилось в первую очередь на сущности его поездки, а не на деталях сменяющих друг друга видов.
Путь воина во многом похож на путешествия собачонки моего друга. Подобно крошке Стиви, мы путешествуем с силами, которых не понимаем, по дороге силы, лишь время от времени обнаруживающей себя перед нами. И на этом пути мы проходим мимо ландшафта инвентарного списка нашего первого внимания, - списка, который Орел велит составить каждому из нас. Этот инвентарный список манит нас и требует нашей энергии, но, как прекрасно видно на примере малыша Стиви, воины вольны выбирать, отвечать на эти требования или нет. Как мы поступим: прижмемся ли, образно говоря, носами к окнам своей жизни и будем изнурять себя привязанностями нашего первого внимания или же станем наблюдать за проплывающим мимо пейзажем с трезвостью воина? Будем ли мы отчаянно цепляться за предметы своего инвентарного списка или же обретем полноту возможностей, отказавшись от этого списка в тот самый момент, когда он будет завершен? Перестанем ли доверять непостижимым замыслам духа и дадим себя отвлечь или же смиренно примем все неожиданности, подстерегающие нас во время нашего неисчерпаемого путешествия с силой?
Выбор воинов прост. Мы всегда выбираем безупречный путь к свободе.
КОЛЬЦО СИЛЫ ВОИНОВ
Он сделал паузу. Тишина вокруг нас была пугающей. Мягко свистел ветер, а затем я услышал далекий лай собаки.
- Прислушайтесь к этому лаю, - сказал дон Хуан.
- Именно так моя любимая земля помогает мне привести вас к этой последней точке. Этот лай - самая печальная вещь, которую может услышать человек.
С минуту мы молчали. Лай одинокой собаки был настолько печален, а тишина вокруг настолько интенсивной, что я ощутил щемящую боль. Она заставила меня думать о моей собственной жизни, куда идти и что делать.
- Лай этой собаки - это ночной голос человека, - сказал дон Хуан.
- Он слышится из дома в той долине внизу. Человек кричит через свою собаку, поскольку они являются компаньонами по рабству на всю жизнь, выкрикивая свою печаль и свою запутанность. Он молит свою смерть прийти и освободить его от тусклых и унылых цепей его жизни.
Слова дона Хуана затронули во мне самую беспокойную струну. Я почувствовал, что он говорит, обращаясь прямо ко мне.
- Этот лай и то одиночество, которое он создает, говорят о чувствах всех людей, - продолжал он. - Людей, для которых вся жизнь была как один воскресный вечер. Вечер, который не был абсолютно жалким, но довольно душным, унылым и неуютным. Они потели, суетились. Они не знали, куда пойти и что делать. Этот вечер оставил им воспоминания только о мелочном раздражении и скуке. А затем все внезапно кончилось, уже наступила ночь.
(“Сказки о силе)
Сила существует и сила движется, и тайна силы недоступна никакому пониманию. Вот и все, что воины точно знают на пути к знанию. И тем не менее перед лицом этой непостижимой тайны мы боремся за восстановление нашей связи с силой, чтобы наполниться ею и обнажить все ее секреты. И пока мы боремся, мы признаем тот факт, что сила каким-то невообразимым способом всегда находится внутри нас, вокруг нас и на кончиках наших пальцев.
С самого момента рождения осознание каким-то невообразимым способом начинает сосредоточиваться на самом себе. И по мере своего отвердения оно устанавливает свои собственные границы, кристаллизуясь в форме магического кольца, которое толтеки называют первым кольцом силы. Сила находится внутри этого кольца и за его пределами, и несмотря на то, что границы нашего здравого смысла и нашего мира твердых тел описываются привычными кривыми линиями, какая-то часть нашего существа всегда стремится к осознанию невообразимого, пребывающего за этими пределами.
Жизнь обычного человека определяется рамками первого внимания - внимания первого кольца силы. Тематика и обусловленность первого внимания являются тематикой и обусловленностью известного. Они устанавливают границы нашего зрения и заставляют нас растрачивать свою энергию на детали целостного мира, который мы собрали. В пределах мира первого кольца силы мы остаемся в безопасности и в здравом уме; здесь нам никто не бросает вызов, здесь мы бессмертны.
Но безопасности теплой и уютной темницы совсем недостаточно для того, чтобы обрести полную свободу. Воины не могут удовлетвориться иллюзией бессмертия и даже социально приемлемым описанием психического здоровья. Делая дерзкую ставку на силу, мы бросаем вызов самим себе для того, чтобы выйти за рамки мира, который сами же и собрали, поскольку узкие границы первого кольца силы просто не в состоянии нас удержать.