— Все равно слушай и отвечай «да» или «нет». — по мере того как он говорит, русские звуки становятся тише. — Михаил рассказал нам, что его жена видела, как Лия ночью одна входила в особняк Сергея. Некоторые говорят, что она предает тебя, рассказывая все твои секреты Сергею или Рай. Некоторые говорят, что у нее там роман с кем-то. Правда ли что-нибудь из этого?
Моя челюсть напрягается.
— Нет.
— Серьезно? — он растягивает слово.
— Ты думаешь, я позволил бы ей вздохнуть еще секунду, если бы это было так?
— Правильно. Ты бы не позволил. — Он замолкает, когда на другом конце провода раздаются какие-то звуки. — Мой груз уже здесь.
Гудок — единственное, что я слышу после того, как он вешает трубку.
Я убираю телефон от уха и сжимаю его до тех пор, пока костяшки пальцев не побелеют.
— Коля. Ян. Мне нужно, чтобы вы собрали все слухи, ходящие о Лие. Начните с копания в том, что говорит жена Михаила, и двигайтесь оттуда. Ни хрена не упускайте.
— Да, сэр. — говорит Коля.
Я пристально смотрю на Яна, когда не слышу его подтверждения.
— У тебя какие-то проблемы?
Он смотрит прямо на меня, его светлые глаза сталкиваются с моими.
— Помимо проблемы, которую вы создали, сэр?
— Ян! — Коля свирепо смотрит на него из-за его неподчиненного поведения.
Я отмахиваюсь от старшего охранника рукой.
— Пусть продолжает. Похоже, тебе есть что сказать. Давай послушаем, Ян.
Он даже не приглаживает свой взгляд.
— Это неправильно, и вы это знаете, сэр. Прекратите это безумие.
Коля бьет его кулаком в лицо.
— Заткнись.
Удар такой силы, что Ян отшатывается назад, сжимая челюсть и глядя на Колю с болью, смешанной со злостью. Он думает, что Коля ударил его, чтобы причинить боль, но Ян иногда бывает идиотом. Он не понимает, что всегда такой дипломатичный Коля сошел с его пути и ударил его, потому что это уменьшит мою реакцию на его дерзость.
Но даже жест Коли не спасет Яна.
Я встаю, и мой заместитель пытается встать у меня на пути.
— Он не повторит этого, сэр.
— Хорошая попытка, Коля. — Я похлопываю его по руке, обхожу его и хватаю за плечо.
Мой охранник выпрямляется, на его щеке уже проступает красный синяк. Я говорю спокойно, не позволяя эмоциям взять надо мной верх, хотя у него есть много ударов, чтобы сосчитать.
— Чей ты охранник, Ян?
— Ваш.
— Правильно. Тогда почему ты ведешь себя, как будто это не так?
— Я не подразумевал этого.
— Как давно ты меня знаешь?
— С трех лет.
— Тебе сейчас двадцать пять, значит, двадцать два года. Это так долго, не правда ли?
— Да.
— Жаль было бы покончить с ними с отрубленной на хрен головой, — я хватаю его за затылок, заглядывая в глаза. — Мы с Колей вырастили тебя и сделали из тебя мужчину. Не заставляй меня сожалеть об этом.
— Но, босс…
— Заткнись на хрен, Ян, — скрипит рядом со мной Коля, и это умудряется заставить замолчать младшего охранника.
Я отпускаю Яна, а Коля хватает его за затылок и заставляет кивнуть в знак извинения.
Игнорируя его угрюмое присутствие, я сосредотачиваюсь на работе. Следующие два часа я провожу, открывая электронные письма и просматривая информацию, которую присылают мне хакеры. Некоторая из них незначительна, но другая сохраняется до тех пор, пока я не смогу обеспечить их целостность.
Все это время мое внимание рассеяно тем, что сказал Кирилл. Хотя первая часть — то, что Пахан подозревает меня — должна привлечь мое внимание, именно вторая половина занимает мои мысли.
Долбаные слухи.
Я уничтожу их все до единого, пока правда не смешается с ложью. Я достаточно хорошо использую эту тактику, чтобы даже самые близкие мне люди были одурачены.
Как Ян.
Какое-то движение передо мной заставляет меня поднять голову.
— Она готова, сэр. — Управляющая улыбается с такой гордостью, словно из гадкого утенка сделала лебедя.
Но это не так. Она всегда была лебедем, только скрытым.
Уинтер выходит из-за спины управляющей и встает передо мной.
Как я и просил, у нее темно-каштановые волосы. Они собраны в пучок, и лицо у нее сияющее, хотя и немного худое.
Простое бежевое платье, доходящее ей до колен, облегает изгибы груди и бедер. Черные каблуки покрывают ее ноги. На ней тот же макияж, что и на свадебной фотографии, которую я показывал ей раньше.
Разница лишь в том, что она не улыбается.
Как будто она уже встала на место моей жены.
Как и следовало.
Уинтер больше не Уинтер. Она — Лия.