Похоже, он совсем успокоился, руки уже не дрожали, и он осознанно делал каждое движение, запоминал, где что стоит и лежит. Не забывал оставлять собственные отпечатки.
Все шло по плану. К последнему этапу он себя подготовил. Мертвая женщина его больше не пугала.
Он подошел к лежащей на ковре покойнице и встал перед ней на колени.
Бутылка с остатками шампанского валялась тут же. Колокольников протер горлышко, не касаясь окровавленной этикетки, и оставил на нем свои отпечатки, после чего положил ее на место.
Сделав очередной глубокий вздох, он взял правую руку жертвы. Она была еще теплой. Но кольца на пальцах не оказалось. Он приподнял вторую руку и на ней не увидел кольца. Тонкие изящные пальчики зашевелились.
Колокольников вздрогнул, уронив руку, и отпрыгнул назад. Девушка застонала. Его прошиб холодный пот.
Она открыла глаза, а Колокольников зажмурился.
Труп пришел в себя. Ведьма! Он боялся шелохнуться. Сидел на ковре возле ее ног.
— Ой, как больно. Мерзавец! Что ты сделал, ничтожество?
Колокольников приподнял веки.
Она оживала. Надо успокоиться. Все в порядке. Это нормально. Некрасов не убил ее. Можно ли бутылкой убить человека? Глупости. Мужик наделал в штаны и смылся. Паникер! Психопат! Слава богу, все позади.
Девушка приподнялась на локтях и, увидев сидящего в ногах незнакомца, тихо спросила:
— Вы врач? Это он вас вызвал? А где же ничтожество? Струсил? Сбежал? Он всегда был трусом. Ничего. Я отучу его распускать руки. Мне надоело замазывать гримом синяки. Он мне за все заплатит. Дорого заплатит. Я его по миру пущу, мерзавца!
Она говорила, едва шевеля губами. Взгляд был еще мутноватым. Ольга попыталась подняться на ноги, но у нее это плохо получалось.
— Помогите мне встать.
Колокольников подал пострадавшей руку и помог подняться.
Сколько нервотрепки, переживаний, разговоров, и все из-за банальной бытовой драки. Что может сделать эта изящная кукла такому магнату, как Некрасов? Обычный светский скандал для желтой прессы и не более того. Он не таким рот затыкал. Куда она от него денется? Помирятся, заворкуют голубками, пока он очередной раз не расквасит ее милую физиономию.
Опираясь на спинку дивана, стоящего посреди комнаты, девушка подбиралась к письменному столу, где стоял телефонный аппарат.
— Я позвоню своему адвокату. А вы мне дадите справку о моих увечьях.
Колокольников вздрогнул. Сумасшедшая мысль мелькнула в его голове. Миллион! Он должен получить миллион долларов, и ему дали надежные гарантии. Операция больной матери, учеба дочери… Все летело прахом. За что ему платить? Нет! Так дело не пойдет!
Колокольников стиснул зубы, поднял с пола бутылку и решительно пошел в наступление. Сейчас он ни в чем не сомневался. Все правильно. Он сядет в тюрьму и будет знать, за что сидит.
Ольга взялась за телефонную трубку в тот момент, когда за ее спиной обезумевший убийца занес топор палача.
Ударить он не успел. Его остановил резкий мужской голос.
— Брось бутылку!
От страха он едва не лишился сознания. Бутылка выпала из рук и разбилась о твердый дубовый паркет.
В дверях гостиной стоял мужчина с пистолетом в руках.
Машина подавалась к девяти часам утра к дачному особняку руководителя фирмы и дожидалась хозяина за воротами. Сегодня автомобиль задерживался, чего никогда раньше не случалось.
Геннадий Ильич Некрасов нервничал, но за ворота не выходил, приказав охраннику впустить лимузин на территорию.
Он не торопился. Срочных дел и совещаний на этот день не назначал и мог не спешить. Его интересовал шофер, которого ему не терпелось увидеть.
Некрасов сидел на скамейке в беседке и поглядывал на часы. Возле ног стоял чемодан. Не кейс и не баул, что-то среднее.
Небо ясное, воздух свежий. Жара еще не наступила, но Некрасов то и дело вытирал пот со лба промокшим платком.
Наконец охранник подошел к массивным воротам и включил тумблер. Гигантские створки начали раздвигаться. Слишком медленно и томительно. Наконец и он увидел, как на территорию въехал его «Бентли». Хозяин облегченно вздохнул.
Охранник указал шоферу на беседку, где томился в ожидании хозяин поместья.
Шурша по гравию колесами, машина плавно подкатила к тенистой аллее и остановилась у заросшего плющом сооружения.
Шофер вышел из лимузина и открыл заднюю дверцу. Некрасов не двинулся с места.
— Иди сюда, Сережа.
Шофер осмотрелся по сторонам, как плохой артист, играющий шпиона, и подошел к шефу.
— Как дела?
— Я все сделал, Геннадий Ильич.
— Где улики?
— В багажнике.
— Тащи их сюда.
Колокольников достал из багажника сумку и принес в беседку. Некрасов лишь приоткрыл ее, глянул и тут же закрыл.
— Возьми чемодан и положи в багажник.
Он выполнил приказ.
— Теперь бери свою сумку и иди за мной.
Аллеи, клумбы, сад, газон и огромный сруб. В таком может жить большая семья, но здесь никто не жил. Строение предназначалось под баню.
Русская изба и нелепый камин. Не вязалось. Но каждый живет со своими понятиями о красоте и потакает собственным вкусам.
В камине горел огонь. Колокольников положил сумку на стол и раскрыл ее.
Некрасов перевернул ее, высыпав содержимое на белую скатерть. Портсигар и зажигалку он сунул в карман, а все бумаги и альбом с фотографиями полетели в огонь.
— Где рамка от моей фотографии?
— Я вставил в нее свою.
— Кто тебя просил?
— Так убедительнее.
— Ключи от квартиры у тебя?
Шофер вынул из кармана ключи.
— Они должны оставаться у меня, — уверенно произнес Колокольников.
— Останутся. Но тебе придется вернуться в дом и исправить свои ошибки. Между моей фотографией и задней стенкой рамки лежал лист бумаги, сложенный вчетверо. Ты должен его найти и привезти мне. Только потом пойдешь с повинной в прокуратуру.
— А если ее уже нашли?
— Кто? Она никого к себе не водила, кроме любовника. На гарем у нее не хватало наглости. Он был у нее один-два раза.
— Хорошо. Я привезу листок.
Бумага лежала в кармане Колокольникова, но он не решился в этом признаться. Попросту забыл о ней. Теперь сознаваться поздно.
— А где ее кольцо? Кулон вижу, а кольцо?
— Боюсь, вы что-то перепутали. На ее пальцах не было колец. Ни одного.
— Такого быть не может. Мы вернулись с ней из ресторана, и оно на ней было. Ольга на моих глазах устроила стриптиз и переоделась в прозрачное белье.
— Мне бриллианты ни к чему. Я внимательно осмотрел ее пальцы. Никаких колец.
— Не нервничай, Сергей. Нам это ни к чему. Оно могло упасть и закатиться за диван. Ольга была пьяна. Могла не почувствовать. Найди кольцо.
— Я вас понял.
— Отвезешь меня на работу и возвращайся на квартиру. Мне нужна бумага из рамки и кольцо. Поехали. Не будем терять времени.
Они вернулись к машине и перед тем, как сесть в нее, Некрасов передал ключик шоферу.
— Это от чемодана. Можешь взглянуть.
Колокольников открыл багажник, следом чемодан. Столько денег он видел только в кино. Он взял одну из пачек и пролистал ее. Деньги, не кукла. Все без обмана. Не фальшивые ли? Он сунул пачку в карман, закрыл чемодан и вернулся в машину.
— Поторапливайся. Как видишь, я свое слово держу. Можешь делать с деньгами, что хочешь. После твоего ареста я займусь лечением твоей матери, а когда тебе объявят приговор, твоя дочь полетит в Лондон.
Некрасов протянул ему визитную карточку.
— Грязное Лев Леонидович. Твой адвокат. Он меня ждет в офисе. Я его введу в курс дела. Он будет представлять твои интересы во время следствия и в суде. Как только напишешь явку с повинной, тут же позвони ему. Он должен присутствовать на первом допросе и на всех последующих. С ним не пропадешь.
— Спасибо.
— Не будем благодарить друг друга, Сергей. Это сделка. Мы должны выручать один другого. Таковы условия игры. Каждый несет свой крест, и благодарности с любезностями нам не нужны.