Где-то был убийца и целая группа людей, охотящихся за ним. Проверяя и перепроверяя каждый факт, ища какие-то следы, они стараются в конце концов прийти к единственно нужному результату.
Где-то находился Агронски, который не знает, на что решиться, и рано или поздно кто-нибудь примет это решение за него. Несмотря на все отклонения возбужденного мозга, он выбрал себе очень хорошее место, чтобы спрятаться. Он не оставил ни следов, ни намеков. Голодное животное с озлобленной философией руководило гениальным умом и вело его туда, где он мог причинить больше всего разрушении. Сейчас оно просто сидит и поедает само себя, до тех пор пока полностью не уничтожит.
Я поднял трубку и набрал номер Винсента Смолла. Телефон прозвенел раз тринадцать, прежде чем была снята трубка и раздраженный голос ответил.
— Хелло?
— Смолл?
— Да, это я.
— Говорит Менн, Винсент. Вы один?
— Совершенно, если не считать полицейских снаружи.
— Все в порядке?
Я почувствовал, что он колеблется, но в ответ услышал:
— Да, все в порядке.
Я не мог скрыть раздражения и усталости.
— Скажите мне, друг.
— Да, собственно, нечего говорить. Разве только..
— Ну же, в чем дело?
Голос его зазвучал утомленно, все восторженные нотки, которые были в нем во время нашей первой встречи, исчезли.
— Я… помните, мы спрашивали агентов по продаже недвижимости о возможной покупке Луи где-нибудь участка земли с домом?
— Да, и что из этого?
— Я не знаю. Один из агентов позвонил вчера вечером и сказал, что появился человек, которого интересует тот же вопрос.
— Местный?
— Нет, приезжий. Он зашел узнать, где Луи, потому что знал, что тот интересуется собственностью, а у него есть несколько прекрасных предложений.
— Как он выглядит?
— Довольно обыкновенно. Он был в затемненных очках… Шел дождь, на нем была шляпа, воротник поднят.
— Тогда отчего вы встревожились? — спросил я нетерпеливо.
Винсент Смолл не ответил. Прошло немало времени, прежде чем он сказал:
— Я звонил еще нескольким людям, этот человек был и у них тоже.
— Что вы хотите этим сказать, Винсент?
Я услышал, как он сглотнул и почти выпалил:
— Первый, к кому этот приезжий обратился, сказал ему, что мы тоже интересовались возможной покупкой Луи. Он ничего не имел в виду при этом. Просто упомянул и все…
— Вы звонили Бостеру?
— Да. — Его голос стал едва слышен. — Он… не отвечает. Может, это ничего и не значит…
Как можно спокойней, чтобы не напугать его, я сказал:
— Вы попросите полицейских, чтобы они зашли в дом, пусть находятся рядом с вами. И никого не впускайте в дом, кроме полицейских. Сидите тихо и не выходите, понятно?
— Да, я понял…
Он еще продолжал говорить, когда я нажал на рычаг, чтобы разъединить линию, и набрал телефон Клода Бостера.
Никто не отвечал на звонок.
Камилла вышла из ванной, когда я уже опустил трубку, она увидела мое лицо и спросила:
— Что такое, Тайгер?
— Нас разъединили. — Я взглянул на нее, раздумывая, что с ней делать, оставлять одну здесь или взять с собой, хотя в случае чего этим мог воспользоваться противник. Затем сказал: — Поехали, детка. Ты побудешь со мной.
Она не стала спорить и задавать вопросы, просто вышла и села в автомобиль. Ее глаза неотрывно следили за мной, пока я обходил автомашину и садился за руль.
Я взглянул на небо, и чувство опасности вернулось ко мне. Она вновь поджидала нас. Я проехал место, где все еще лежали два скованных смертью тела с незрячими глазами, в ожидании момента, когда их найдут и опознают. Затем завернул за угол и помчался по направлению к шоссе.
Указатель бензина был почти на нуле, и мне пришлось остановиться у бензоколонки, чтобы заправить бак. Пока заливали топливо, я зашел в телефонную будку и набрал номер телефона капитана Хардекера.
Дежурный сержант соединил меня с ним, и я сказал:
— Это Менн, капитан. Прошу вас об одолжении.
— Естественно. — Было что-то потешное в том, как он это сказал.
— Так могу я попросить или нет?
— Вы резки, Тайгер. — Я услышал, как он застучал карандашом по аппарату. — Они отказались от сотрудничества с вами.