«Во что бы то ни стало я должен отвлечь ее разговором. Несмотря на большое расстояние и мое невыгодное положение, стоит только ей слегка нажать на курок, я должен попытаться быстро выхватить у нее пистолет, броситься вниз и выстрелить. Это мой последний шанс, другого нет. Может, мне повезет».
Камилла, казалось, прочла мои мысли и сказала:
— Рядом с тобой на столе лампа. Зажги ее. Только не делай руками резких движений. Медленно, очень медленно.
Замедленным движением руки я включил лампу, словно для того, чтобы она осветила место моей смерти.
— Теперь пистолет, Тайгер; Вынь его пальцами и брось на пол. Эти действия означают, что ты еще несколько секунд можешь жить и мыслить.
Я потянулся рукой за пистолетом, слегка повернувшись при этом, и вдруг понял, что я ничего пе смогу сделать. Острая, ослепляющая боль от раны, нанесенной Хопесом, пронзила все мое тело и отозвалась в мозгу. Я достал пистолет и уронил его на пол рядом со мной.
— Теперь вынь все из карманов. Все до последнего. Выверни их так, чтобы я могла видеть. Я наслышана о всяких хитрых штучках, которыми ты пользовался, Тайгер. Мы также пользуемся такими методами, но я не хочу попасться на них сама.
Один за одним я вывернул карманы, выложив на стол их содержимое. Она была явно раздосадована. Портмоне, пара скрепок, мелочь, набор отмычек и совершенно теперь бесполезный ингалятор фирмы «Безекс», который предназначался для Найджа Хопеса. Она подняла на меня насмешливые глаза.
— Зачем затягивать, Камилла?. — сказал я.
Она снова улыбнулась, но ее влажные глаза были холодными глазами паука, готового схватить свою жертву.
— Я говорила тебе однажды, что мне доставляет удовольствие изучать поведение людей. Мне интересно наблюдать за их реакцией. О тебе очень мало сведений в Комитете, твое досье тоненькое, а описание дел, в которых ты участвовал, довольно внушительное. Мне хочется посмотреть, как ты себя поведешь, зная, что сейчас умрешь.
— Но я и раньше видел смерть.
— Видел, но в этот раз можешь быть уверен — ты умрешь. Отойди назад на один шаг и встань посреди комнаты.
Я подчинился. Стоит мне только приблизиться к чему- нибудь, что я смогу бросить в нее, она тут же выстрелит. Я стоял, сознавая, что это то самое место, на котором я умру. Наступил последний момент в моей жизни. Она подошла к столу, все время держа меня на прицеле и заставляя стоять без движения. Со своего места она могла теперь хорошо видеть Луи Агронски и убедиться в том, о чем она догадалась вначале. Она могла видеть и красные огоньки на приборе, говорящие о том, что устройство обходного контроля включено. Позднее ее технические специалисты смогут разобраться в этом приборе и заставить его работать на них.
— Почему вы не захватили Луи Агронски раньше, Камилла?
Она тихо кашлянула и сказала откровенно:
— Только потому, что мы не знали устройства обходного контроля. Он довольно хорошо все спрятал. Возможно, даже с секретной миной. Нам необходимо было иметь сам прибор. Мы надеялись заполучить и Агронски, но теперь уже поздно… Ничего, наши инженеры разберутся во всем, уверяю тебя.
— Но ты же знаешь, что мы все погибнем, ты понимаешь это?
Она тряхнула головой, продолжая улыбаться.
— Только ты, и сейчас. Остальных мы научим, как жить. Они узнают, что такое служить на благо государства, и, будь уверен, протестующих будет очень немного. В конце концов, мы имеем большой опыт обращения, как у вас говорится, с «плененными народами». Эта страна не будет исключением.
Камилла держала пистолет в левой руке, а правой перебирала предметы, которые я выложил на стол. Я старался спокойно и твердо смотреть на нее, чтобы в моих глазах она не уловила ни просьбы, ни мольбы. Ей это, наверное, доставило бы большое удовольствие, позволив наслаждаться ролью паука, которую она выбрала для себя с самого начала.
Брови ее нахмурились, нос сморщился, и она чихнула, тряхнув головой. В каком-то смысле это выглядело даже комично.
— Я мучаюсь по твоей милости, Тайгер, но зато, на этот раз, мне удалось сплести самую крепкую паутину.
— Сурово.
— Ты думал, этого никогда не случится. Я была права с самого начала… ты муха, Тайгер. Типичная муха, попавшая в паутину и умирающая в момент наивысшего удовольствия, не так ли?
— А разве так?
Она снова сморщилась и тяжело задышала, сопя носом, было видно, как ее это раздражает. Она скользнула глазами по ингалятору, потом вернулась взглядом, взяла баллончик в руку, открутила крышку и поднесла к носу.