Это только и нужно было Гариону. Он вскочил на ноги и, подбежав к двери, рывком распахнул её, и хотел было закричать, но страх сковал его сердце.
- Ну что?! - закричал за спиной Силк.
- Не могу, - простонал Гарион. - Он начал собирать свою волю и никого не слышит.
- Ты можешь помочь ему?
- Я даже не знаю, что он хочет сделать, Силк, - беспомощно ответил Гарион. - Если я присоединюсь к нему, будет только хуже.
Они в ужасе уставились на него.
Гарион услышал незнакомые раскаты далекого эхо. Как необычно! Его дедушка не пытался что-то переместить или изменить, нет, вместо этого он обращался куда-то в безбрежные просторы с помощью голоса своего разума. Слова были с трудом различимы, но одно Гарион расслышал довольно четко: "Повелитель". Белгарат обращался к самому Олдуру!
Гарион затаил дыхание.
Затем издалека прозвучал голос бога. Они принялись тихо беседовать, и все это время Гарион ощущал, как воля Белгарата под влиянием Олдура становится Крепче.
- Что происходит? - спросил перепуганный Силк.
- Он общается с Олдуром. Я не слышу, о чем они ведут разговор.
- Олдур поможет ему? - спросила Вордай.
- Не знаю, не знаю, сможет ли Олдур использовать свое могущество. Даже для него существуют ограничения... что-то такое, о чем он договорился с другими богами.
Когда странный разговор закончился, Гарион ощутил, что сила юли Белгарата выросла неизмеримо.
- Он приступает, - проговорил Гарион полушепотом.
- У него есть сила? - спросил Силк. Гарион кивнул.
- Такой же всесильный, как прежде?
- Не знаю. Это никому не дано знать.
Напряжение с каждой секундой росло и вскоре стало непереносимым. То, чем занимался Белгарат, было очень тонкой и очень напряженной работой. На сей раз Гарион не слышал ни накатывающегося шума, ни отдаленного эха, но незнакомый шепот в его сознании сливался с волей старика мучительно медленно. Этот голос как будто повторял одно и то же... что-то, чего не мог понять Гарион... что ускользало от него и терзало душу.
Во дворе юные кикиморы прекратили свои игры. Мяч остался лежать на земле, оставленный без внимания игроками, которые застыли как вкопанные. Поппи с Тупиком вышли из пруда и остановились, склонив набок головы, в то время как тихое бормотание Белгарата проникало в их мысли, передавая им все свои знания и жизненный опыт, наставляя и уча. Затем, словно от внезапного озарения, их глаза расширились.
Наконец, ступая тяжелой походкой, из ивовой рощи, укутанной туманом, вышел измученный Белгарат. Он медленно подошел к дому, остановившись на минуту, чтобы взглянуть на удивленные лица кикимор, собравшихся во дворе, и вошел внутрь. Плечи его поникли, лицо побелело и осунулось.
- Ты в порядке? - спросила Вордай. Теперь её голос уже не звучал безразлично.
Он кивнул, усаживаясь на стул, стоявший у стола.
- Дело сделано, - коротко произнес Белгарат. Вордай с подозрением взглянула на него.
- Я не шучу, Вордай, - продолжал он. - И я слишком стар, чтобы пытаться обмануть тебя. Я уплатил твою цену. Если не возражаешь, сразу после завтрака мы отправимся в путь. Нам еще идти и идти.
- Мне не нужны слова, Белгарат. Я мало тебе верю... как всем людям, по правде говоря. Мне нужны доказательства.
У порога послышалось невнятное бормотание. Поппи, с искаженным от усилий лицом, пыталась что-то произнести.
- М... м... м... - её рот перекосился, и она снова выдавила из себя: М... м... м... - Казалось, это было самое трудное испытание в её жизни. Но вот она набрала побольше воздуха и попыталась в третий раз: - М... ма... ма...
Вскрикнув, Вордай бросилась к крохотному существу, упала на колени и обняла его.
- Мама, - на этот раз более четко произнесла Поппи.
Из углов комнаты раздался слабый писк, слившийся в один: - Мама, мама, мама. - Возбужденные кикиморы отовсюду бежали к дому, не переставая повторять одно и то же слово.
Вордай тихо плакала.
- Тебе придется, конечно, обучать их, - устало произнес Белгарат. - Я дал им самое необходимое, и пока что они знают совсем мало слов.
Вордай подняла на него лицо, по которому текли слезы.
- Спасибо тебе, Белгарат, - сказала она дрожащим голосом.
Старик пожал плечами и ответил:
- Что-то за что-то. Разве это не была сделка?..
Из болот их вывел Тупик. Крохотное создание весело пыталось заговорить с ними, но путалось в словах, часто произнося их неправильно, но тем не менее это была осознанная речь.
Гарион долго раздумывал, все не решаясь обратиться к Белгарату. Но вот, оттолкнувшись еще раз шестом, он поборол сомнения и сказал:
- Дедушка?
- Да, Гарион, - отозвался старик, отдыхая на корме лодки.
- Ты знал заранее, правда?
- Знал что?
- Что можешь перестать быть чародеем? Белгарат удивленно посмотрел на него и спросил в свою очередь:
- С чего ты взял?
- Тетя Пол сказала, что после болезни, которая тебя свалила прошлой зимой, ты можешь не оправиться.
- Она так и сказала? ,
- Она говорила, что...
- Я расслышал. - Старик нахмурился. - Такой вариант не пришел мне в голову, - признался он. - Внезапно он заморгал, и его глаза стали круглыми. А знаешь, может, она и права. Болезнь могла бы сыграть такую штуку со мной. Удивительно!
- Ты не чувствуешь никаких... признаков слабости?
- Что? Ну конечно нет. - Белгарат продолжал хмуриться, о чем-то напряженно размышляя. - Удивительно, - повторил он и внезапно рассмеялся.
- Я не вижу ничего смешного.
- Уж не об этом ли вы со своей теткой беспокоились все эти месяцы, ходя вокруг меня на цыпочках, словно я сделан из тонкого стекла?
- Мы боялись, как бы не проведали энгараки, поэтому ничего тебе не говорили, так как...
- ...так как боялись, что я усомнюсь в себе? Гарион только молча кивнул головой.
- Наверно, в принципе вы все сделали правильно. Сегодня мне ни в коем случае нельзя было усомниться в себе.
- Было очень трудно?
- Пожалуй что да Мне не хотелось бы заниматься этим каждый день.
- Но ведь это было вовсе не обязательно?
- Что именно?
- Учить кикимор человеческому языку. Если ты сохранил свою силу, мы вдвоем могли бы отыскать проход в болотах... даже если Вордай с кикиморами попыталась бы остановить нас.
- Интересно, когда это пришло тебе в голову, - пробормотал старик.
Гарион недовольно посмотрел на него и настойчиво продолжал: