Церемония прощания в Норолоне довольно длительная. Тело будет три дня лежать в главном замке Квека, в парадном холле, хорошо забальзамированное, одетое в лучший костюм и украшенное множеством цветов. Также все три дня двери замка будут открыты для всех, чтобы любой мог прийти и попрощаться с покойным графом. После прощания его сожгут и поместят в родовой склеп в красивой, украшенной драгоценными камнями урне. Во любом случае его проводят достойно — не потому, что он был хорошим человеком, а из-за того, что это граф и так положено. И никого не волнует, скольким людям этот граф не дал так же достойно проститься.
С казнёнными ведь всё совсем не так, даже если они из знатных родов. Тех, кого заклеймили предателями и приговорили к казни на площади, не помещали в семейные склепы, с ними не прощались. Их тела просто сбрасывали с обрыва на нейтральных землях, населённых в основном дикарями. Обрыв Неупокоенных как огромная трещина пролегает по границе Норолона и тянется многие мили. И те графства, которые имеют к нему выход, уже многие годы сбрасывают туда тела обезглавленных или четвертованных. А на дне обрыва делают свою грязную работу неведомые твари, которые жутко воют по ночам и громко чавкают, едва с обрыва срывается новое тело.
Кто не имеет выхода к этому страшному месту захоронений, отправляют трупы
казненных по рекам, предварительно подпалив плоты.
Так уходят те, кого считают предателями, преступниками и просто опасными для короны. Без права на прощание.
Так ушли и мои родители.
Я пронаблюдала до того момента, как графа вынесли из башни, и открыла глаза, не желая больше смотреть. Рии ещё некоторое время не было, а когда она вернулась, принялась рассказывать, как выносили графа Вилдо из Обители.
- Мне это не интересно, — перебила я.
Глория тут же замолчала, видимо, осознав, что меня смерть ненавистного графа вполне очевидно не тронула, и улеглась в постель. Я ещё долго не могла уснуть, в отличие от Рии, которая начала посапывать, едва голова коснулась подушки. И только выпив появившееся из облачка тумана зелье с приятным медовым вкусом, наконец погрузилась в дрёму.
А утром все только и говорили о смерти графа и таинственной болезни, победившей его. Арт Поли с самого утра уехал в город — выражать соболезнования семье усопшего и встречать королевского поверенного.
— Вы хоть знаете, что это значит? — почему-то радостно воскликнул Ен, когда мы как раз обсуждали ночное происшествие. Все вокруг осуждающе уставились на друга. Как можно радоваться, когда все подряд теперь боятся неизвестной болезни, которую даже арт Поли не смог исцелить?
- В Вилдо будет турнир! — ничуть не смутившись, так же радостно завершил Ен.
- И это тоже не очень радостно, — отметил Ким.
— Почему? — заинтересовалась уже я. Мне, например, было бы интересно посмотреть турнир целиком, а здесь это сделать вполне реально и гораздо безопаснее.
— Потому что когда случается такое, то есть несколько турниров сразу друг за другом, король не разрешает менять претендентов. А два турнира подряд для Кейна — это слишком!
Я поняла только то, что рыжий переживает за брата. А вот я снова вспомнила про Троя: ему в этом турнире точно не поучаствовать, или…
— А через сколько дней после объявления их обычно проводят? — поинтересовалась я.
- Шесть-семь, чтобы все успели прибыть.
Нет, Трою участие в борьбе за титул графа Вилдо определённо не светит. Даже если у меня будет получаться с его исцелением, вряд ли я справлюсь так быстро. А ещё в этой ситуации меня радовало то, что арт Поли слишком занят из-за всех этих событий и сейчас точно не станет выяснять, что было с защитой Обители, когда он прилетел, и кто, кроме него, может ей управлять.
Позавтракав, я буквально бежала к своему отделению, охваченная желанием
поскорее осмотреть Троя. Сегодняшний день словно пытался сказать мне: всё будет хорошо! С помощью шаловливых солнечных лучей, играющих в кронах деревьев, терпкого запаха цветов, затапливающего пространство, и радостного щебетания разноцветных птиц. И я верила, искренне верила, что всё действительно наладится!
Взбежав по лестнице, я заскочила в кабинет Лью, но его не было на месте.
Тогда я прошла вглубь коридора и постучалась в дверь госпожи Весты. Зельеварка сказала, что Лью уже начал осмотр на третьем этаже, и я быстро направилась туда. Определить, в какой именно палате разместили Троя, труда не составило, потому что у двери нервно наворачивал круги Тарион.
- Доброе утро.
- Не особо доброе, — отозвался он, наконец остановившись.