- Рассказывай! — воскликнула подруга, усевшись рядом.
— Что рассказывать? — растерялась я. Она явно не может знать о том, чего я сейчас стыжусь, так что же ещё интересного случилось, пока я тут занимаюсь самобичеванием?
— Мы с Еном вчера гуляли по саду, когда граф нёс тебя на руках в замок! — белозубо улыбнулась Глория. Стон, ставший самым частым звуком этого утра, повторился. — Всё было так хорошо, или так плохо? — нахмурившись, спросила Рия.
— Я не помню, — обречённо ответила я. Взгляд подруги сделался ещё более заинтересованным.
— Он опоил тебя? — взволнованно спросила она. — Одурманил? Хотя нет, разговаривала ты отчётливо, язык не заплетался!
— Я? Разговаривала? — моё изумление достигло максимального предела. Как я могла разговаривать во сне? — Я же спала!
- Нет! — возразила Глория. — Ты разговаривала с ним, и даже смеялась.
— Секунду! — воскликнула я и, оставив ничего не понимающую подругу одну, метнулась в ванную, чтобы тут же заорать: — Олес!
Дух появился мгновенно, словно только и ждал, когда позову.
- Почему ты не сказал, что я разговаривала с Тарионом?! — грозно спросила я.
— Ты переутомилась и уснула прямо на стуле, — напомнил живун, — у тебя был стресс, и как последствие — обычный сонный бред. Ты даже не помнишь, что плела, так зачем придавать этому значение?
— И правда, не хочу знать, — подумав, решила я, — как думаешь, граф понимал, что я брежу?
- Естественно, — подтвердил Олес и испарился.
Я покинула ванную, вернувшись в общество подруги.
- С кем ты там говорила? — подозрительно спросила Рия.
— С Вечным Духом, — ответила и поразилась тому, что даже не соврала. Пусть Олес и не божественный Дух, которому поклоняются в Норолоне, но вполне вечный.
— Я жду подробностей, — напомнила давно смирившаяся с моими странностями подруга. И пока я соображала, что говорить, заглянула в ванную. Неужели она думала, что у меня там граф прячется?
По дороге в столовую, да и всё время завтрака, я рассказывала и даже доказывала Глории, что между мной и графом ничего не было, и он просто уложил меня спать. Мне показалось, что подруга не поверила, хотя и хохотала над комичностью ситуации с бельём, предполагая, что после увиденного ярко-голубого ажурного комплекта граф точно потеряет голову и станет петь серенады под моим окном. Я же в подобную романтичность южанина не верила.
В общем, после завтрака я ещё раз убедилась, что с Тарионом Штейном больше встречаться не буду, по крайней мере ближайшую пару-тройку лет, пока воспоминания не остынут.
В отделение шла, тщательно следя за движениями на карте, постоянно проверяя перемещения графа. Хвала Духам, он был в выделенной ему комнате и выходить пока вроде не собирался.
Погода в Вилдо снова испортилась, на этот раз, видимо, принеся настоящую осень. Серое небо нависало над замком, низко-низко плыли грозовые облака, принося сырость и туман. Птицы пели уже не так громко и выразительно, а запахи цветущего сада перемежались с ароматами скошенной травы и сырой земли.
Хотелось бы, чтоб во время турнира не было дождя, иначе наш план может попасть под угрозу. Я собиралась много колдовать, а дождь не помощник хорошему зрительному контакту.
Когда я пришла в корпус, по пути встретила только Лью, спешащего в башню арта Поли, чтобы помочь тому в каком-то важном эксперименте. Колине так же обмолвился, что уже сегодня арт будет встречать королевского поверенного,
который станет главным наблюдателем турнира в Квеке. И, как я помнила, завтра планировалось приветствие участников, а значит, у нас катастрофически мало времени.
Трой пока ещё был без сознания, но, осмотрев его, у меня появилась надежда, что после ещё одного наполнения резерва он очнётся.
Пока была в состоянии транса, показалось, что в окно что-то стукнуло, и, покинув его, я обернулась посмотреть.
За окном третьего этажа висел и часто махал прозрачными крылышками мой знакомый лигранчик — Ран, и я поспешила распахнуть ставни, впуская малыша.
Кстати, сделать это оказалось куда труднее, чем казалось на первый взгляд. Видимо, арт Поли всё же опасался, что кто-то из пациентов, или, как он выражается, наших друзей, может сбежать через окно.
— Ух ты! — едва Ран влетел, воскликнула я. — Да у тебя появился яд! — на кончике хвоста змеёныша образовался когтеподобный отросток, что говорило о периоде полового созревания.
Змей горделиво выпятил брюшко, демонстрируя мне, каким он стал взрослым и сильным. Я погладила стрелообразную головку, и только сейчас задалась вопросом: для чего он здесь?