– Ну что ж… Пусть будет так,- неохотно признал он.- Хотя меня, признаюсь, несколько смущает то, что вы много знаете обо мне, а вот я о вас не знаю ровным счетом ничего… Но вряд ли бы вы рискнули играть с нами в какие-то игры, находясь на этой территории. Вы прекрасно понимаете, чем это может закончиться… Но в любом случае я должен сразу предупредить вас об одной весьма значительной детали, которая, впрочем, может быть уже также вам известна… учитывая уровень вашей осведомленности… Но все же… Точки должны быть расставлены сразу. Среди руководства партии появились и начали разрастаться некоторые… м-м… разногласия. Это касается не столько идеологии, сколько тактических и стратегических планов. Но это напрямую касается наших спонсоров, так как влияет на получение ими дивидендов от этой… акции.
– Ага, так, значит, речь идет не только о голой идеологии? – не удержался я.- Свобода, равенство, братство… и капиталы?
– Не будьте ребенком! Конечно, идеология на первом месте. Мы изменим этот мир, хочется это кому-то или нет. Грядет новый мировой порядок. Но, во-первых, без денег просто ничего не получится, и это – реальность. А долги надо отдавать. Как и проценты. Эти деньги и эти люди еще могут пригодиться нам не раз и не два. А во-вторых, наши цели куда более масштабны – не забывайте об этом. Сейчас мы только в самом начале пути. Приходится идти на некоторые… компромиссы даже с самой идеей.
– Меня настораживает как раз ваша «масштабность». Кто даст гарантию, что, утвердившись в России, вы с тем же пылом не приметесь разжигать этот «свободолюбивый костер» в Соединенных Королевствах?
– К чему? – даже удивился он.- Уж вам-то должно быть известно, насколько там сильны наши позиции. И чем вам не нравится современное устройство жизни в Англии? Ну а интересы приславших вас лиц… Они зависят от того, как мы с вами поладим. Запомните главное: реальная сила – это Свердлов и Троцкий. Вам выгодно не ошибиться в вашем выборе. По сути дела, они и есть революция. Кто такой Ленин? Теоретик. Он не пользуется особым авторитетом даже среди своих же товарищей, так зачем вам, правительству и военной элите Англии тратить время на искусственно раздутый авторитет? Даже во время Октябрьского переворота Троцкого просто не было. Он подоспел лишь в последнюю минуту, и лишь для того, чтобы под шумок расставить своих людей на некоторые ключевые посты, а мы были слишком заняты делом, чтоб уделять внимание межпартийной грызне. Он грязно играет, но он неплохой теоретик, и за ним также стоят определенные силы. Но его спонсоры все же несколько отличаются от наших нанимателей. В мире есть лишь очень узкий круг лиц, обладающих реальной властью и реальными деньгами. И скоро этот «круг лиц» станет еще уже. В том числе и за счет исчезновения со сцены таких игроков, как императорские семейства Европы.
– Да, с монархами вам было бы сложно иметь дело,- согласился я.- Деньги решают многое, но не все. Они бы просто не позволили получить вам власть над ресурсами их стран, потому что сами были хозяевами.
– Демократия – замечательная штука, господин Блейз,- широко улыбнулся он.- Как и коммунизм. Когда хозяин – «народ», это значит, что хозяина попросту нет. Главное – приучить их к мысли о том, что у них нет собственности. Но при этом сказать, что им принадлежит все. Все – всем, и ничего – каждому. А все, что делается,- делается в интересах народа, и кто не согласен – враг народа, подлежащий… в лучшем случае перевоспитанию. Мы не так уж кровожадны, господин Блейз. На заводах и на полях тоже кому-то работать надо. Ну не нам же, в самом-то деле?! Нет, хозяева потом у всего этого найдутся. Но главная задача сейчас- сместить нынешних хозяев…
– У нас ведь тоже монархия,- вновь напомнил я.- И Георг Пятый – родственник русского Николая.
– У вас парламентская монархия, а не абсолютная,- парировал он.- Не обижайтесь, господин Блейз, но ваша монархия – всего лишь инкрустация на банковском столе. Никто не будет покушаться ни на США ни на Англию, и вы прекрасно понимаете, почему. Речь идет лишь о взаимовыгодном сотрудничестве.