На диване возле камина сидел Адам. В руках он держал знакомый Саламандре клинок, спрятанный в ножны, сделанные из грубой кожи. Она ведь даже не заметила, что оружия не оказалось в сумке. Мысленно девушка себя отчитала за невнимательность, а будь жив ее мастер, он бы точно отвесил ей хорошенький подзатыльник, напомнив о том, как опасно порой отвлечься даже на секунду. Этого времени хватит, чтобы враг нанес тебе смертельный удар, а если он еще и подготовлен как следует, то и не один. И Амалия знала это теперь далеко не понаслышке. Она прекрасно помнила тот сладкий момент, когда ей оказалось достаточно нескольких секунд, чтобы нанести семь ударов, а потом перерезать горло ублюдку, подставившего ее наставника. Увы, но ей не удалось долго наслаждаться теплой кровью на своих руках, пришлось тут же бежать.
А дальше она помнила все смутно. Кто-то выстрелил в нее, каким-то чудом ей удалось остановить кровотечение, добраться до Севера и получить прикладом по башке. Великолепное путешествие Мисс Саламандры, что еще тут скажешь?
— У тебя было открыто, здесь это очень опасное упущение, — Адам прекратил рассматривать холодное оружие и поднял свой взгляд на девушку. — Не знаю, как было у тебя в Бурге, но в Обители каждый сам за себя. Запомни это и в следующий раз запирай дверь.
Вот оно. Подзатыльник бывшего наставника отдался фантомной болью. «Будь внимательна, Саламандра! Твоя рассеянность погубит тебя!» — вспомнились его слова.
— Я немного расслабилась за все время пребывания в лазарете, — она пожала плечами и прошествовала к Адаму, сев на диван напротив. Девушка игриво закинула одну ногу на другую и сложила руки на оголенной коленке.
Мужчина очень внимательно следил за ее действиями, но в его глазах не менялось ничего от слова «совсем». Он прошелся холодным взглядом по стройным ногам, отметив, что синяков и ссадин на них уже нет, аккуратные колени тоже уже зажили. Он поднялся выше, к вырезу халата, из которого немного виднелась ложбинка груди. Взгляд поднялся к тонкой шее, а затем и к лицу. Глаза у собеседницы были немного прикрыты, а уголки совсем слабо приподняты, из-за чего она сейчас выглядела какой-то надменной и флиртующей одновременно.
Адам усмехнулся сам себе, теша свое самолюбие и забавляясь действиями Амалии, но все же предпочел промолчать по этому поводу. Он хотел изучить ее получше.
— Как твоя рана? — сменил он тему разговора, положив клинок рядом с собой.
— Ничего, почти зажила. Мне часто кололи ту болючую штуку, — девушка слабо нахмурилась и прикоснулась ладонью к боку, на котором было ранение. — Врач колол мне ее прямо около раны.
— Амброзия очень помогает в таких случаях, без нее ты бы валялась, прикованная к больничной койке еще по меньшей мере недели три, может, даже месяц. Наши врачи весьма дотошные.
— Это точно, — Амалия улыбнулась, согласно кивнув головой. — Медсестры тоже. Проверяли даже мусорку, чтобы убедиться, что я пью препараты.
— А ты давала повод?
— Нет. Наверное, это из-за того, что я один раз ударила врача, когда он впервые вколол мне амброзию.
— Действительно, — хмыкнул Адам, прислонившись к спинке дивана.
Он совершенно точно заинтересовался южанкой. Непонятно оставалось пока только то, почему это произошло. То ли из-за того, что она так резко появилась, то ли из-за того, что она южанка, человек с совершенно другим менталитетом и взглядом на мир. Изувер заметил это сразу, еще в лазарете, когда она с дыркой в боку, еле живая, попыталась защититься и ударить его. Она показалась ему отличной поведением от девушек Обители. Те хоть и были самостоятельными, но покорность была у них на первом месте. Они прекрасно знали и понимали, что мужчина для них выше, чем какие-либо прихоти.
А с новоиспеченной ношей дела обстояли совсем по-другому. Адам сразу понял, что она доставит ему хлопот, впрочем, никогда не поздно приструнить и перевоспитать, всегда есть кнут и пряник, а в особых случаях только кнут и розги. Но пока до этого было далеко. Адам лишь наблюдал, отмечая для себя некоторые детали. Например то, что девчонка-то с характером, вспыльчивая. Сама по себе и очень рискованная. И весьма раскованная, по крайней мере, она пыталась такой казаться. Она отдаленно напоминала ему Сандру. Даже сейчас, сидя перед ним в одном халате, совершенно безоружная, ничего не знающая о нем, Амалия не выдавала волнения, скорее, наоборот, чувствовала себя очень даже комфортно. Кажется, даже пыталась заигрывать. И это сбивало с толку Адама. Возможно, на Юге все женщины такие. Сами себе на уме, своенравные и уверенные. Возможно, это было из-за того, что она еще не видит в нем авторитета. Адам помнил, как девушка говорила, что южные мужчины абсолютные балаболы. Такие не вызывают уважения. Поэтому не мог с ходу понять, что будет эффективнее для подопечной: заставить его бояться или уважать.