Адам стянул с девушки домашние штаны вместе с трусиками. Он шумно выдохнул, глядя на ягодицы. Небольшие, но округлые и упругие. Шлепнул сильно, так же звонко, как и Амалия ударила его по лицу. Он не стал бы бить ее. Никогда не бил женщин, ему это не нужно. Есть более изощренные, грязные и отвратные способы. Они приносят куда больше страданий и мучений. Заставляют жертву кричать и метаться в агонии.
Он ударил снова, заставив вздрогнуть Амалию, но она так и не вымолвила и звука. Даже сейчас она боролась с ним. Где-то в глубинах практически мертвой от холода души, Адам восхищался ей. Сильная и уверенная.
— Прости, мастер, — тихо прошептала девушка в обивку дивана. Адаму пришлось прислушаться, чтобы услышать слова. Он хотел победно улыбнуться, потешить свое самолюбие, эгоистичность, только не успел. — Я снова подвела тебя, — уже заскулила Саламандра.
Она вздрогнула один раз, второй. Задрожала всем телом. Глаза противно защипало, и из уголков одна за одной начали выкатываться соленые капельки. Было противно от самой себя. От Адама. От того, что его возбужденная плоть упиралась ей в бедро. Словно упала в помойку. Снова.
— Теперь я твой наставник, — Адам пуще прежнего сжал пальцы на тонкой шее, практически удавливая девушку. Мужчина задышал часто и шумно, зверь рвался наружу. — Запомни, ящерица. Я — твой мастер. Выбрось из головы своего старика, — он отпустил шею и загремел бляшкой ремня своих брюк, а девушка помотала головой настолько, насколько могла после железной хватки.
— Я никогда не назову тебя мастером или наставником… — голос дрожал, застревал в горле, цепляясь колючими иголками за глотку. — Наставник защищает, помогает и направляет. А ты даже от себя защитить не можешь…
Адам замер на короткий момент, а после усмехнулся и наклонился к подопечной. Он схватил ее за волосы и развернулся голову боком.
— Именно так, Саламандра. Именно так ты должна бороться за свою жизнь, за место в тройке лучших, — прорычал на ухо, обжигая висок горячим дыханием. — Ты пришла за покровительством и помощью. Я тебе дам их, если ты покажешь всю себя. Все, на что способна, — Изувер резко отпустил волосы, ткнув девушку носом в обивку дивана, освободил руки из своей хватки и выпрямился. — И хватит светить своей задницей, Амалия.
Саламандра дрожащими руками натянула штаны обратно и, развернувшись, упала на диван пятой точкой. Глаза девушки выражали калейдоскоп эмоций: страх, гнев, недоумение. А под грудной клеткой все разрывалось и горело.
— Какого черта? — единственное, что она смогла сейчас вытащить из себя.
— Никакого. Я мало кому даю второй шанс. Поэтому в следующий раз думай о том, что ты говоришь и делаешь. Потому как я не собираюсь себя больше сдерживать, — Адам застегнул ремень, прошествовал к камину и подкинул в огнь еще пару поленьев. Будто ничего не произошло, только вздутые вены и пот на лбу и шее напоминали о произошедшем буквально минуту назад. — Я уже понял. Ты бойкая, только уж слишком язык у тебя длинный. Постарайся прикусить его, а то он станет длиннее, чем твоя жизнь. А сейчас тебе нужно успокоиться и лечь спать. Завтра рано утром у тебя будет первая тренировка стрельбы из лука, — и на этом он покинул перепуганную девушку, оставив ее наедине с мыслями.
Амалия потерла трясущимися ладонями лицо и потом оценила краснеющие следы пальцев на руках. «Лечь спать», — смешно до боли в животе. Сама она уж точно не сможет уснуть. Адреналин, выброшенный в кровь, не даст этому случиться. Гормон заставит сердце бешено колотиться, а тело обливаться потом. Будет бросать сначала в жар, потом в холод.
Девушка на дрожащих ногах поднялась с дивана и, пошатываясь, направилась в сторону ванной комнаты. Хотелось смыть с себя касания Адама.
Тонкие струи прохладной воды являлись антидотом сейчас. Они отрезвляли, немного приводили мысли в порядок и смывали ощущение чужих рук на теле. Амалия задрала голову вверх, подставив красное от слез и злости лицо под воду. В голове роем пчел метались мысли, самые разные. Зачем он остановился? Почему? Для чего? Что хотел этим добиться? Показать, какой он добрый? Имела она в рот такую доброту. Она бы стерпела, не сломалась бы, продолжи бы свои действия. Не такое переживала.