— Какая, блядь, Соня?! — крикнул Адама, пнув дверь. — Мэтт!
Через пару секунд послышалась возня, какой-то шорох, и дверь наконец открылась перед Адамом. Мэттью — помятый, недовольный, с взъерошенными волосами, покрасневшими глазами, даже немного заплывшими от огромного количества выпитой жидкости. Картина маслом.
Мужчина даже шагнуть в комнату не успел, а в нос ударил такой смрад, что в горле зачесалось. Затхлый запах, будто помещение несколько дней не проветривали, смешанный с чем-то приторно-сладким — эти чертовы его бабские электронки.
— Пиздец, как ты тут не задохнулся, — закашлял Адам, зайдя в комнату.
В приглушенном красном свете диодной подсветке хорошо был виден стоящий в комнате дым, как завеса. Аж глаза режет. Под ноги попалась жестяная банка из-под энергетика, которую Адам пнул в кучу таких же. И это все за несколько дней? Сколько там банок? Десять, двадцать? Не комната, а свалка какая-то. В углу даже мусорная урна переполнена упаковками из-под чипсов, сухариков.
— Печень с желудком посадишь, — недовольно качнул головой Адам, перешагивая мусор на полу, пробираясь вглубь комнаты. — Прекращай.
— Ну, мам! — с обидой проскулил Мэттью, захлопнув дверь. — Ты ж моя заботливая наседка. Как прошло «свидание»? Я видел, как ты зажимал ее в беседке.
— Не твое дело.
Мэттью недовольно цокнул, сморившись.
— Не очень-то и хотелось знать. Но все равно, хорошо, что ты зашел. Я как раз хотел тебе звонить.
— Ты? Мне? Серьезно, что ли? Я думал, ты тут же совсем ебнулся со своими играми. Вон, даже Соньку к себе не пускаешь.
— Ой, отвали, лады? — сощурился Мэтт, пройдя к компьютерному столу. — Она меня тоже сейчас игнорирует. Твоя Амалия забрала все ее внимание. Только и делает, что крутится вокруг твоей девки.
— Ревнуешь к бабе? Забавно.
— Сказал тот, кто ревнует к мертвому человеку, ага.
— Пошел нахуй.
— Слишком мало места для двоих, сходи пока сам, — отмахнулся Мэтт, усаживаясь в кресло и пододвигаясь к столу. — Иди сюда, хочу показать кое-что, — он щелкнул пару раз мышкой, и огромный монитор включился, высвечивая фотографию темноволосой девочки, отдаленно напоминающей Амалию.
Стало слишком ярко для этой норы, захотелось прищуриться, чтобы избавиться от рези в глазах.
— Амалия? — Адам нахмурился, глядя на фотографию и номер. Мэттью активно закивал. Мужчина посмотрел на черные полоски по правой стороне от фотографии. — Что это?
— Очень старая, закодированная каким-то шифром информация. Видишь? — шатен навел курсор на ярко-красный значок в виде красного замка в правом верхнем углу. — Абсолютно конфиденциально. Я который день не могу получить к ней доступ. Причем это досье не из базы Бурга, а из Левиафана, — перевел он курсор на печать в виде морского змея, завернутого в восьмерку на скане фотографии.
— Но у нее нет. Клеймо только Бурга, — Адам разгневанно выдохнул через нос. Сколько еще эта девка будет водить его по лабиринтам своей чертовой игры?! — Сколько ты уже копешь под нее? Когда ты спал в последний раз?
Наемник на секунду задумался. Воспалённый, уставший мозг работал очень медленно.
— Пару дней назад, наверное...
Адам недовольно рыкнул, ещё раз глянув на кучу банок энергетика.
— С чего ты вообще взялся за это дело? Ты же сказал, что тебе плевать на нее, — поинтересовался он, а Мэтт так и замер в кресле.
И вот снова. Еще одна проблема. Из-за кого? Правильно. Дайте Адаму табличку: «Сплошная проблема», он повесит ее на Амалию. Она слишком много недоговаривала и скрывала. Сначала эта муть с Бургом: наемница говорила, что клан достаточно крупный, информация из базы давала абсолютно иную информацию. Потом отравление. Теперь вот. У мужчины даже порой проскакивала мысль пристрелить девушку, чтобы ни одна и никто не мучался.
— Дан попросил, — парень громко сглотнул, судя по всему, целый булыжник, застрявший в глотке. Лоб покрылся испариной, когда наемник повернулся в кресле и глянул в потемневшие от злости глаза.
— Я же просил его не лезть.
— Ты ж его знаешь. Он заноза в заднице, но волнуется за тебя и Обитель, — пожал плечами наемник. — И все же, он ведь прав. Ящерица не очень-то охотно раскрывает свои тайны. Она какая-то слишком скользкая. Тебе так не кажется?
— Кажется, — согласился Адам и кивком указал на монитор. — Распечатай мне.
Поэтому Динго с ним вообще не говорил эти дни? Включил обиженную девчонку, после того как Адам упрекнул его в лишних телодвижениях и наведении смуты. Раскритиковали его самодеятельность — задели хрупкое эго. Он же говорил не совать нос в не свое дело. Не спугивать Амалию. А он только и делает, что на рожон лезет. Что ж ему на месте не сидится?