- Эй! – крикнул Ромка, чуть разгоняя поток догадок, окутавший Вессу, - Тут аппаратура какая – то…
- Ого, - Родмир оказался к парню ближе чем Весса.
Когда женщина подошла, они уже крутились около старой палатки, в которой располагалась радиостанция (серьёзная такая, снятая явно с военной техники) и несколько блоков – приборов, упакованных в алюминиевые чехлы для переноски. Никаких видных символов, только номера и буквы… Безликое для не посвящённых аббревиатурное название вроде ГШ1Л5 или МиГ ЗЕ 308 - вот что украшало корпуса. А ещё характерный «ромбик» военной приёмки…
- Осциллографы, выправители тока, аккумуляторные батареи… - водила головой Весса, - Приборы для работы на объекте. Можно сказать – полевая лаборатория. Вероятно, те, кто разрыл это место сами и проводили тут замеры.
- Оно всё такое металлическое и зелёное, - заметил Ромка, - Военные?
- Как правило, старые приборы в любом случае были связаны с военными производствами, - заметила Весса, - Поди и определи сходу: туристы, исследователи или военные изучали это конкретное место…
- Может быть кто – то из Гео – Физики? – предположил Родмир, - У геологоразведки похожая снаряга бывает…
- Может и они, - согласилась Весса, - Теории строить долго можно…
Женщина осеклась. Палатка. Приборы. Всё не тронутое. Корпуса – чистые. Они упускали самое, наверное, главное: где исследовательская бригада? Оставлять такие вещи без присмотра нельзя! Тем более в подобном месте. Местные прознают – за полдня исчезнут все приборы. Каждое такое устройство содержит пару кило меди в виде трансформаторов, кило – другое стали – в корпусе, под кило алюминия – корпус и детали. Это не считая самой электроники! Каждая плата – место «обитания» микросхем. Положим Платину – Паладий местные не определят… Но характерные, жёлтенькие ножки они ни с чем не спутают. Золотое покрытие – есть золотое покрытие! Всё это: сдаётся, продаётся, меняется на разнообразные вещи. Самое простое – на алкоголь, бензин, газ.
Однако, приборы стоят не тронутые. Даже собранные, подключенные. Казалось, операторы не так давно их покинули, просто оставив…
- Так… - Родмир произнёс это напряжённо, - А теперь мне здесь начинает нравится ещё меньше…
- Что так? – не понял Ромка.
- Настрел, - Родмир присел на корточки, подобрал блеснувшую латунным боком гильзу и показал её присутствующим, - Это с автомата. Там ещё валяются. То есть или они тут по пьянке дали несколько очередей и отошли в кусты, справить нужду. Или было куда стрелять. Причём что первое, что второе неприятно как минимум наличием у наших «геологов - исследователей» пары – тройки штурмовых винтовок. Может всё отфотографируем да ретируемся отсюда побыстрее, а?
Весса наскоро осмотрелась и со вздохом принялась снимать капище. Было похоже, что она испытывает смешанные чувства. Конечно, девушке было интересно и приятно собрать столь ценные данные… Но, похоже что она хотела бы провести в этом месте куда больше времени, чем скупо «выделял» Родмир. Время же, между тем, ограничивалось и неспешным стремлением солнечного диска к своему закату. Оставаться на Капище в сумерках никто точно не хотел.
Родмир снова вышел на связь с гостиницей. Ему показалось, что на короткий разговор и так не смело пробивающийся через помехи, наложилось нечто постороннее. Странный, далёкий звук, вроде… Пения? Интересно, есть ли такого рода помехи в эфире? Может включить станцию…
- Как считаешь, - решил спросить Родмир, - Может проверить радиостанции? У меня имеется кое – какой опыт…
- Вообще, что – либо трогать в таких условиях я бы не рекомендовала, - заметила Весса, - Но, если говорить в частности… Мы не знаем где те, кто пользовался этим оборудованием и, когда они придут… Попробуй «пошаманить».
Для Вессы занять Родмира означало ещё немного поработать с «материалом», поэтому она вполне охотно позволила ему забрать Ромку и заняться радиоаппаратурой. После ряда манипуляций с переключателями комплекс ожил… Световые индикаторы включились, из динамиков пошло бодрое шипение. Родмир начал крутить настройку. Правее. Левее. Ничего. Иногда, через помехи доносилось что – то осмысленное, вроде некой радиопередачи, но звук был неразборчивым.