Кардиган поднял взгляд:
— Ну, новости.
— Новость ли? — Кеннеди улыбнулся многозначительной, дразнящей улыбкой.
— Я тороплюсь. — Кардиган двинулся дальше.
Репортер нагнал его и пошел рядом.
— Кардиган, я не новичок в своем деле. Уж ты это давно знаешь. И мне известно, что одна из банд ходит под Кавалло. А вот другая… Кардиган, будь человеком.
— О чем ты?
— Расскажи мне все.
— Кеннеди, ты попал пальцем в небо. Я ни при чем.
— Не надо. Послушай, Кардиган, меня не проведешь. В полиции знают, кого прикончили на дороге, а потом увезли. Эти сведения пришли от друзей Кавалло — возможно, от Диорио к Поццо, а затем к Малрою. После чего полиции дали указание заняться делом — и они готовятся кого-то заловить. Отряд особого назначения в полной боевой готовности, ждет. Не у каждого хватит пороху выступить против такой силы. Кардиган, расскажи, что знаешь.
Кардиган засмеялся:
— Кеннеди, не смеши. Пока!
Он перешел улицу, оставив репортера в недоумении и некоторой растерянности.
Однако бывший полицейский отлично понимал, что с Кеннеди надо держать ухо востро. Этот охотник за новостями воистину знал свое дело и вообще был явно не дурак.
Перекусив, Кардиган отправился в пригородное почтовое отделение и достал из арендованного ящика одинокую бандероль. Сунул ее в карман и возвратился в гостиницу. Там он вскрыл упаковку и обнаружил тринадцать тысяч двести долларов. Тысячу двести Кардиган положил в простой конверт и написал адрес Мэлони. Затем по таким же конвертам разложил еще пять тысяч — для парней Пита Финка. Для самого Пита Кардиган отложил две тысячи. И поторопился отправить письмо для Мэлони.
Чуть позже он явился в аптеку на углу, и туда ему позвонил Финк, как договаривались. Финк предложил встретиться все там же на Джоки-стрит, но Кардиган возразил, помня про вездесущего Кеннеди, и назначил встречу на одной из окраинных улиц.
Выйдя из автобуса, Кардиган осмотрелся и принялся ждать. Вскоре к перекрестку подъехал знакомый спортивный автомобиль; за рулем сидел сам Финк, успешно справляясь единственной здоровой рукой. Кардиган забрался в салон, и они покатили дальше.
— Гэтс… — начал Финк. — Он улизнул от ребят. Двинул сводить счеты с парнями, которые прикончили Бэта Джонсона.
— Что?!
— Ага.
Кардиган ощутил, как рушатся его безупречно выстроенные планы. Таких неожиданностей не предусмотрит самый лучший тактик. Несчастный случай. Невезение. Гэтс слетел с катушек и ринулся на охоту, потому что его друга убили поганые итальяшки.
— Его надо найти.
— Да, — угрюмо согласился Финк, — но где?
Кардиган проклял злую судьбу. Затем сказал:
— Я привез деньги: по тысяче для твоих ребят, две для тебя. Тысяча двести ушла посреднику. — Он передал Финку конверты. — Парней это подбодрит. — Помолчав, Кардиган сообщил: — Отряд особого назначения готов к действию.
— Скоро зашевелятся, если не отыщем Гэтса. А он начнет палить, чуть только завидит врага, можешь поверить.
— Высади меня, когда пойдет автобус. Ищи Гэтса. Пройдись по всем местам, где он может быть. Если найдешь, позвони мне в гостиницу и скажи: «Порядок». После этого оставайтесь на ферме — все! — пока полицейские не утихомирятся.
Спустя несколько минут Кардиган вылез из машины и автобусом возвратился в «Адлер Хаус». Он сильно нервничал и рассуждал про себя, что, как бы тщательно ни были продуманы планы, непременно что-нибудь случится, отчего замечательные задумки рухнут.
В четыре часа зазвонил телефон.
— Порядок, — прозвучал в трубке голос Пита Финка.
— Порядок, — эхом отозвался Кардиган.
С души свалился громадный камень. Отправляясь в ванную, Кардиган даже принялся насвистывать. И напевал, пока брился. Затем он оделся, посвятил полчаса сигаре и чтению вечерней газеты, а в половине шестого надел пальто и вышел из гостиницы. Однако едва он оказался на улице, как услышал завывание сирены.
Кардиган обернулся. Три полицейских автомобиля с ревом неслись по Мейн-стрит. Другие машины уступали им дорогу, зеваки собирались на обочине и смотрели вслед. Автомобили промчались мимо гостиницы со скоростью пятьдесят миль в час. Они были набиты полицейскими, в кузове рядками были составлены автоматические винтовки. Сирены отчаянно ревели.