— Господин мэр, Шарви умирает, он хочет вас видеть.
Мэр моргнул и вздрогнул.
— Шарви? Какой Шарви?
— А вот сходите да посмотрите какой.
— Я не знаком с этим человеком.
Мэр отвернулся и зашагал прочь.
МакБрайд положил руку на ручку двери.
— Запомните, господин мэр. Я исполнил волю Шарви, умирающего на Шип-стрит, дом номер сто девять.
Мэр остановился, но головы не повернул.
МакБрайд вышел, направился к выходу и в дверях столкнулся с капитаном Бауэром.
— Где Шарви? — проскрежетал Бауэр. — Что ты с ним сделал? Его нет в управлении, нет ни в одном из участков. Нет в больницах. Что ты себе позволяешь?
— Спроси мэра, он знает, где Шарви.
МакБрайд вышел. Он сел в такси, обмяк и заснул.
Через двадцать минут такси остановилось. Водитель протянул руку назад, открыл перед пассажиром дверь и подождал. Удивленно обернулся:
— Эй, мистер!
МакБрайд замычал, просыпаясь; расплатился и вылез.
Помещение, в которое он вошел, ярко освещали электрические лампы, лампочки, светильники. Шарви лежал на операционном столе, Кеннеди сидел на стуле. Один врач занимался ногой репортера, другой хлопотал вокруг Шарви.
— МакБрайд… — простонал Шарви.
МакБрайд покачал головой.
— Не придет твой кореш. Он говорит, что тебя не знает.
— Врешь, МакБрайд!
— Богом клянусь, Шарви.
Взгляды их встретились, и в глазах капитана Шарви смог прочесть ужасную правду. Он закрыл глаза, потом открыл снова.
— Черт бы тебя побрал, МакБрайд, почему ты прячешь меня здесь? Почему не отвез в больницу?
— Ты же орал: доктора, доктора! Это первый врач, вывеску которого я увидел.
— Почему ты не сдал меня Бауэру?
— Ха! Долго б ты у него прожил… И вообще, ты моя добыча, а не Бауэра. В чем ты меня, собственно, винишь? Ты хотел врача — вот тебе целых два. Хотел вызвать друга — я к нему сбегал, и не моя вина, что твой друг такой прохвост. Так что помалкивай.
Шарви застонал и закатил глаза.
МакБрайд уселся перед Кеннеди, уставившись на его перевязанную ногу. Кеннеди тоже осунулся, но циничная ухмылка с губ не исчезла.
— Я отпуск заслужил, Мак.
— Больно?
— Еще бы! Как будто пчелок в ногу насажал, — ухмыльнулся он. — Без меда, но порядком острых жал.
Врачи теперь грифами нависли над Шарви, постоянно что-то бормоча друг другу. Измерили его температуру, отошли бормотать к окну, чтобы никто не слышал.
МакБрайд уже понял, чем закончится их консилиум. И действительно, один из эскулапов обратился к нему:
— Капитан, мы пришли к заключению, что для блага всех заинтересованных лиц этого человека следует как можно скорее переместить в главную городскую больницу.
Шарви тоже кое-что понимал в жизни.
— Бо-ох ты мой! — застонал он.
— Ну, что тебе? — отозвался вместо Бога МакБрайд.
— Бо-ох-х-х…
Все смотрели на него, а он метал взгляды на докторов.
— Городская больница… Так и скажите, что я подохну. А то я не знаю городской больницы. Вы, костоправы, всегда сбываете туда безнадежных, чтобы себе на счет покойника не записать. Городская бо… Бо-ох-х-х… Что, так уж я плох?
Врач кашлянул и повернулся к Шарви.
— Если честно, есть у вас шанс… Но весьма небольшой, я бы сказал… Один на сотню…
— Ничего себе, перевес, — заныл Шарви. Глаза его мгновенно приобрели какое-то новое выражение, в них проявилась отрешенность, свойственная почуявшим новые, неведомые, неземные перспективы. — МакБрайд!
Чуткий на интонации Кеннеди тут же вытащил из кармана карандаш и несколько чистых конвертов.
— Да, Шарви. — МакБрайд подошел к умирающему.
— Мэр… Скотина… Он нанял меня за тысячу в месяц для проведения кампании устрашения, тоже мне, названьице выдумал… Да, устрашения, против Колониальной. Обещал полную поддержку и гарантию, если влипну. За убийство Сондерса — Бэннон исполнитель — я получил от него бонус в полторы тысячи. Яд для водилы он сам выдал, в городской аптеке добыл. Когда вы сцапали Герти, я на него вышел, и он поручил Бауэру ее выудить. Бауэр его главная рука в полиции. Когда Бауэр прокололся, я сказал ему, мэру, что если прокурор получит Герти, то нам крышка. Он задрожал листом осиновым, спросил, что делать. Я сказал, что делать, где делать и как. Он Христом Спасителем молил, чтобы я сам и сделал. Я убрал Герти по его прямому указанию. И теперь эта скотина… Он меня не знает… мать… С… с…
— «Скорую помощь», — подсказал врач.
— Священника он хочет, — понял по губам Шарви МакБрайд.
— Полчаса еще он протянет, — сказал врач. — А если в больницу попадет, то…
— То умрет попозже, на электрическом стуле.
— Это совсем другое дело, — сказал врач, хватаясь за телефон.
Когда врач вызвал «скорую помощь», Кеннеди поднял руку с бумажками:
— Я все записал, Мак. И подписался как свидетель. Ты подпишешь, врачи тоже.
Все поставили подписи, и МакБрайд подошел к Шарви:
— Может, тоже захочешь подписаться?
— Ч… читай.
МакБрайд выполнил и эту просьбу преступника. Шарви кивнул, нацарапал свою подпись.
— С… с…
«Скорая» задудела под окном, Шарви погрузили на носилки, и доктора пробубнили над ним свою отходную теперь уже втроем. Санитары уволокли носилки, «скорая» под сиреной рванула прочь.
Кеннеди под ручку с МакБрайдом доковылял до такси.
Через двадцать минут таксомотор остановился перед импозантным особняком. Так же под ручку добрались они до дверей. МакБрайд позвонил, отмел открывшего дверь слугу в сторону и ввел хромавшего репортера в вестибюль.
Мэр стоял в дверях библиотеки, бледнее призрака. МакБрайд направился прямо на него, и господину мэру пришлось отступить под защиту книжных шкафов. МакБрайд закрыл дверь. Кеннеди сразу подрулил к креслу, устроил свою ногу поудобнее и задымил сигаретой. Остальные двое садиться не спешили. Мэр стоял, безучастно глядя перед собой, чего-то выжидая. МакБрайд огляделся, указал на телефон:
— Можно воспользоваться?
Мэр не произнес ни звука, не шевельнулся. МакБрайд с молчаливого согласия хозяина взял трубку, произнес номер, дождался соединения, спросил:
— Состояние Шарви. — Потом некоторое время помолчал, слушая. — Спасибо. — Он повесил трубку.
Вынув из кармана конверт, МакБрайд вручил его мэру.
Мэр прочитал, поправил дрожащей рукою воротничок, как будто ему стало вдруг душно. Или как будто ворот сжал шею удавкой. Засмеялся деревянным смехом и бросил конверт на стол.
— Признание умирающего, — пояснил МакБрайд, возвращая конверт в карман.
— Такие признания иной раз ничего не стоят. — Мэр нашел в себе силы пожать плечами. — Шарви был несколько… аффектирован. Да и в суд покойника не вызовешь.
— Да, конечно, — согласился МакБрайд. — Но, видите ли, мистер мэр, он пока еще не умер. И похоже, не умрет. У него был шанс, и он им воспользовался. Мне только что сказали, что он выживет. Конечно, чтобы затем сесть на стул. Вот только в одиночку ли он на него сядет, на стул…
Мэр замер с открытым ртом. МакБрайд пристально посмотрел на него и кивнул в сторону Кеннеди:
— Познакомьтесь. Кеннеди, «Фри пресс». Признание Шарви появится в ближайшем номере. Если не в спецвыпуске.
Мэру он больше ничего не сказал. Повернувшись к Кеннеди, проронил:
— Пойдем.
Вышли они так же, под ручку, оставив мэра в его роскошной библиотеке шикарного особняка.
Домой МакБрайд в этот вечер вернулся рано. Жена поплакала над его раненой рукой, он погладил ее по голове и усмехнулся.
— Все закончилось, все позади.
Проспал он десять часов, не шелохнувшись, а проснулся утром от шороха газеты, которую на цыпочках внесла в спальню жена.
— Стив! — выдохнула она. — Глянь…
Она повернула газету первой полосой к нему, и в глаза капитана ударили крупные буквы вопящего заголовка:
«САМОУБИЙСТВО МЭРА!!!»