– Затем же, зачем и всегда, – Ахтар неторопливо добралась до привязанного к поясу вышитого кисета и ослабила на том завязь. Гном заинтересовался было богатой вышивкой вещицы, но взглянул на лицо нишшу и получил порцию отрезвляющего душа реальности.
Женщина между тем сунула большой и указательный палец в недра кошеля, что-то с приятным шуршанием перебирала внутри, после чего вытащила плоский квадратик красноватого спила. Находке она радостно улыбнулась, но, взглянув на Сугира, удивлённо захлопала глазами.
– Ты чего? Какие-то проблемы в поле, о которых я не знаю, а ты беспокоишься? – уже бодрее затараторила женщина.
– Не-е.
Сугир огорчëнно качнул головой, задумался на пару мгновений и вскинул взор на ряд шрамиков на лбу жены. Протянул руку и большим пальцем осторожно коснулся отметин на лице замершей Ахтар.
– Знаешь, меня иногда одолевает зависть к тому, кто сделал с тобой это, – признался гном. Замолчав, вздохнул глубоко и нахмурился.
Услышав сказанное, нишшу скривила губы и отпрянула от протянутой руки. Притихла, уставившись на мужа, а после с грустной улыбкой покачала головой.
– Я сама их себе оставила, – произнесла она и успокаивающе коснулась натруженной мужской руки.
– Зачем? И… это же не краской рисовать! – Сугир встрепенулся и принял жену обратно в объятия. Сомнения ядовитой змеёй прилегли на грудь.
– Была юна и избалована отцом и братьями. И всё же понимала, что рано или поздно выйду замуж за сына шахаша моего уровня. Кандидатов потому примерно знала и ни один мне не нравился, – отмахнулась, как от пустяка, женщина. – А потом к нам приехал молодой мастер по дереву с женой и братом. Если ты вдруг предположишь, что я не осталась равнодушной к кому-то из приезжих мужчин, то окажешься прав. Мои чувства оказались взаимны. Брат приезжего мастера хоть и был не так искусен, но тоже мог стать хорошим резчиком, мог бы прижиться в Зуно, если бы не я…
На некоторое время Ахтар притихла, всматриваясь в одну точку. Неуверенно улыбнулась, скользнула взором по окружению, чтобы вернуться к созерцанию мужа, и прикусила губы.
– Стараюсь думать об этом пореже. Мастер, наверняка решив избежать скандала, уехал в поместье соседнего шахаша, но его брат остался. Но каким бы умелым ни оказался возможный зять, отец был против моего замужества, а братья поддержали его…
Юной, влюблённой и одурманенной от любви нишшу Сугиру представилась легко. Труднее было представить дом, полный родственных ей мужчин, где каждый был младше предыдущего. Крепкий и упрямый отец-шахаш и взвод его копий, сыновей. Сложно мысленно увидеть дом полным работающих на семью шахаша людей. Образ возлюбленного Ахтар имел размытые черты. Комплименты на его счёт мужчина воспринимал скептически. Одурманенный чувствами разум мог последнее ничтожество расписать как дар Аш-Алума. А ещё Сугир понимал, что прошлого у его жены не могло не быть, а потому злиться и ревновать её не просто бессмысленно, но и глупо. Всё равно что каждую его пассию считать или под лупой рассматривать деяния каждого из его наёмных командиров. Если бы нишшу оглядывалась на прошлое мужа, она бы и близко к нему не подошла, а в худшем случае настояла на том, чтобы него по шею закопали в землю и забили камнями.
– Я так злилась на них всех! А потом ещё из центрального поместья пришёл вызов. Бернур-зирру собирал армию, а потому ему требовались люди. Отец не придумал ничего лучшего, чем приказать моему милому собираться в поход, – нишшу пожала плечами и закуталась в одеяло. – Я пыталась остановить его и не придумала ничего умнее как показать ему и братьям, что я серьёзна. Что они отправляют воевать не просто мужчину, а моего мужа. Вот и взялась за лезвие.
– Больно было? – посочувствовал Сугир.
– Ну, я быстро вошла во вкус, – невесело усмехнулась Ахтар. – Но всё равно этого оказалось мало. Точнее – вообще не помогло. Меня только хорошенько отчитали и заперли в комнате без возможности сбежать. В итоге я даже не видела как мой жених уехал с дядей Камилом. Отец… ну, он вроде как пытался меня успокоить, что пообещал подумать над нашей женитьбой. А потом ушёл и он, и… вот.
Нишшу подняла до уровня глаз мешочек с пояса и повертела его. Раздался лëгкий перезвон-перестук. Показала нишшу и квадратик в другой руке.
– Отцовские руны. Он каждый день вынимал по одной, чтобы те предсказали ему какой у него случится день, – женщина по-детски радостно улыбнулась плашке. – Оставил мне. Теперь я каждый день спрашиваю у них про день грядущий.
Смешок нишшу вышел с горчинкой. Сугир взял пластинку и взглянул на резьбу. По ощущениям материала он определил закалëнную и лакированную кость. Изготовивший набор мастер вырезал на пластине без лишних затей короткий слог.