– Как будто мне тебя учить надо, что чем крепче народ стоит на ногах, тем крепче стоит дом шахаша, – Сугир, сидя за столиком, переделанным на время под рабочий, отодвинул от себя кипу чертежей и записей на отдельных листах шелковичной бумаги, получившей уже большую популярность у старших шахашей и в окрепшей быстрее прочих северной части страны.
– О разумности я не спорю, просто меня забавляет факт, что никто из твоих предшественников, которых я помню, и не задумывался о подобных перестройках, – Ахтар пожала плечами и снова усмехнулась. – А потому, что я вообще завела такой разговор, мне кажется, что я начинаю походить на своих родителей и их родителей.
Мужчина прыснул, отклонившись на спинку своего кресла и запустил пятерню в волосы. Подобные разговоры он знал кто начинает и в каких случаях, – старики, поучая молодёжь. Ну, или рассказывая им про свою молодость, не без гневных напутствий, естественно. Учителей подобного типа гному хватило ещё со времён ученичества.
– Извечная проблема поколений, – вздохнул Сугир и потёр переносицу. – К тому же кому как не тебе знать обо всех тонкостях родной земли.
– И я всего знать не могу. Последние морозы по зиме были, когда я была совсем маленькой, – нишшу закрыла журнал и положила его на колени. – Сезоны у нас в целом мягкие. Зимы снежные. Лето не душное, с тёплыми дождями. Вёсны и осени иногда приносят сюрпризы. Грязь, паводки, насекомые. То рыба задохнётся по зиме подо льдом, то в лесу так сухо, что ни ягод не созревает, ни грибов. Всякое случается.
– То есть ты не против, – с задумчивостью заключил Сугир и поднялся из кресла, подошёл к жене и, забрав у неё журнал, тут же перекочевавший на стол, протянул руки Ахтар.
Нишшу с тёплой улыбкой приняла их. Неловко поднялась на ноги и была заключена в объятия. Положила голову на сильное плечо, прижалась к груди, пощекотав дыханием щеку Сугиру, клюнула поцелуем заросший подбородок.
– Всякое случается, всякое ещё случится, но ни к чему полностью не будешь готов, – выдохнула она и потёрлась щекой о мужское плечо. – Сколько ни стели соломки, где-нибудь да поставишь синяк.
Часть 15
Очередная зима прошла в заботах и уже привычных делах. Плитки для облицовки выходили у гнома всё лучше и быстрее. Неказистые резцы облегчали работу, но делать что-то более тонкое ими уже не получалось. Кузнец из одного из поселений сам вызвался сделать для мужа нишшу ножи разных размеров и форм лезвия. Кой-что мастер по металлу подсмотрел у гончара и также предложил добавить к набору. Наслышанный об увлечении Сугира кузнец загодя подарил ему пару тонких ножей, которые он сделал заранее, зная о приезде гнома. Благодаря этим ножам мужчина и смог опробовать себя в точных изделиях.
Магия Крови среди воинов считалась скорее чем-то унизительным, нежели недопустимым. Если колдовство приносило пользу, то на факт скорее закрывали глаза, чем чтили “героя”. Не учить юных вояк премудростям мощной, сложной и потому порой неконтролируемой технике было несколько проще, чем учить или вовсе запрещать не учиться тем крохам, которые могли просочиться в молодые ряды буйных умов.
У Бернура записей по Кровавому колдовству имелось очень немного. Илона, занимающаяся обучением племянницы и двух новых учеников из посёлков Зуно, подающих большие надежды, имела в распоряжении только те из сложных символов, которые могли пригодиться ей для помощи больным. Что до знаний приезжих торговцев, то те делились ими неохотно, разве что на что-то ценное или редкое, в том числе на услугу со стороны земли. Починить, к примеру, треснувшее колесо или справить инструмент. Ахтар поначалу сердилась и недоумевала на пылкое увлечение мужа. На удачу Сугира знания приносили не только видимую пользу, но и неплохой доход, который с каждым годом только рос. Большим спросом у тех же торговцев пользовались деревянные плашки с ладонь величиной и сложным плетением рун, которые, будучи сначала просто источником яркого горячего пламени для костра, смогли позже заменить собой хорошую вязанку крупных дров, сохраняя при этом тепло той же вязанки.
Сезоны сменялись один на другой тем незаметнее, чем больше их копилось за плечами Сугира. Не только он, но и, кажется, все остальные начали привыкать, что мужчина минимум раз-два в год уезжает или в центральную усадьбу шахаша Бернура, или в земли другого, подчинённого Бернуру, шахаша. В основном он сопровождал повозки с продовольствием, но главной целью отъезда было обучение и обмен опытом.
Под конец очередного лета Сугир, прихватив с собой Франка в качестве помощника, отбыл в горную местность владений своего зирру. От Зуно с ним поехало несколько бочонков солёных маслин, масло и немало мешочков самых разных полезных трав. Путешествие в те земли было первым, а потому даже повидавший всяческие поселения гном немного волновался.