Великая Княгиня, наконец-то отошла ото сна и кинулась в поддержку супругу, взяв его за его большую руку в свою крохотную и обняв, широкую спину. Но внезапная нежность уже никак не могла повлиять на разгоревшуюся ярость в душе молодого человека.
— Но если так важно, чтобы она осталась с нами, почему не Тимофей?
— Тимофей?! Тимофей! Ты хочешь самое драгоценное сокровище государства доверить своему полудурку братцу?
— Прошу Вас, Ваше Высочество, он же тоже ваш сын, — взмолилась княгиня. Оскорбление собственного ребенка заденет любую мать. Даже если это может быть правдой.
— А что, я не прав? Я его отец и вижу, что с ним сделала наша мягкость по отношению к нему. Мы слишком часто его прощали, он знает свою власть, и совершенно игнорирует обязанности. Если это было не так, я бы четыре года назад отправил его на обучение в северные земли, в коих, как планировалось он будет править дальше. Но он до сих пор не стал серьезным, одни азартные игры да девки на уме. Ты сам знаешь, сколько борделей жалуются на него. Казна тратится только на сокрытие его грехов. И ему ты предлагаешь доверить жизнь девочки?
— Но он тоже любит её.
— Себя он только любит. Я не хочу этого говорить, — в голосе правителя прозвучала горечь, — Но я боюсь, что если он узнает, что мёртвая царевна стоит дороже, то пойдет и на этот шаг.
Реальность подобного исхода ужаснула молодого князя. Он не хотел этого предполагать, но и отрицать не мог. Григорий хорошо знал своего брата.
— Но должен быть и другой план?
— Нет, мы долго об этом думали. Она должна остаться здесь и живой, так как везде она полезнее будет мёртвой. На неё начнется охота сразу, как она выйдет за пределы замка. Так что это и так в каком-то смысле милосердие. Как ты думаешь, сколько она проживет, если мы выдадим её замуж за какого-то малахольного наследника из соседней страны? Да даже хорошего человека. Польза от её мертвой в разы больше. И пока Империя о ней не знает - мы все в безопасности. Наша династия, наши люди, наш народ.
— Я…должен всё обдумать, — сухо ответил молодой человек, его взгляд уже не выражал ничего.
— Я в тебе не сомневался. Ты всегда был моей гордостью. Ты станешь достойным правителем. Осталось поговорить с девочкой.
Монарх дотронулся до плеча сына, и некрепко сжал его. Михаил гордился своим первенцем. Ощущение прикосновения, всё еще могучей руки старого воина, делало Григория маленьким и ничтожным перед волей князя. Правитель подал знак княгине, и они вышли.
****
Сердце всё ещё бешено трепетало. Айоланта металась по комнате, все ещё тщетно пытаясь совладать с собой. Девушка в первый раз сама попыталась освободиться от своего наряда. Айо хотела, чтобы эти чувства, мысли и эмоции были только её. Она сгорала изнутри, прокручивая снова и снова воспоминания. И она хотела гореть, и сгорать: от стыда, от любви, от столько времени сдерживаемой страсти.
«Он хочет быть со мной. Он любит меня! ОН! МЕНЯ!»
Сложная прическа, после самостоятельного разбора, превратилась в некоторое подобие птичьего гнезда. Только её это уже не волновало, девушка как завороженная, с разгоряченным от смущения и восторга лицом, методично расчесывала одну и ту же прядь. Поэтому она даже не сразу услышала, как служанка вошла в комнату и обратилась к ней.
- Прошу прощения, княжна Айоланта, за столько позднее беспокойство - служанка поклонилась, не поднимая глаз, - Его Высочество Светлейший князь Михаил и её Высочество Светлейшая княгиня Светислава, хотели бы видеть Вас сейчас в библиотеке.
- Уже?!- воскликнула Айо, не веря в реальность происходящего. Служанка тоже вздохнула от неожиданности, и наконец-то заметила, что царевне всё-таки потребуется помощь с прической.
Когда спутанные волосы были собраны в более-менее приличную косу, молодая княжна буквально вскочила и вылетела из комнаты по направлению к библиотеке. Служанка осталась стоять некоторое время в комнате всё еще цепенеющая от шока: так разительно не вязалось счастливое лицо молодой девушки с скорбным настроением монаршей пары.
Айоланта очень быстро достигла места аудиенции, потому что бежала, что раньше не могла себе позволить. Разве приличные девушки бегают по коридору? Но сейчас ей было всё равно, она неслась от одного счастливого мгновения к другому.
Остановилась лишь перед дверьми библиотеки, пригладила выбившуюся прядь за ушко, постаралась придать лицу спокойное выражение и подала знак охране открывать двери.
Низко поклонившись, соблюдая все норм дворцового этикета, Айоланта приготовилась принять главный подарок своей судьбы. Склонив голову, словно в уважительном поклоне, пытаясь скрыть улыбку, она не обратила внимания на то, что отец сегодня суровее, и на то что мать меланхолично смотрит в окно.