Великий Князь нарушил молчание первым.
— Ты сегодня сияла ярче всех звёзд, дочка, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла совсем горькой.
- Благодарю, Отец.
Монарх продолжил:
— Как ты знаешь, девочка, родители девицы достигшей брачного возраста, должны найти ей достойного супруга. В нашем случае это было крайне непросто, ведь ты наследница династии довольно богатого государства, и жених тебе нужен достойный тебя. Это решение далось нам нелегко, но мы думали в первую очередь о твоей безопасности и счастье.
Айоланта чуть было не закричала от зарождающегося в ней нового прилива восторга, а в голове мысли жужжали словно мухи, постоянно перебивая друг друга:
«Неужели? Он уже договорился?! Так быстро! Но ведь прошло всего несколько часов!» «Да их государство соседнее, и их объединение будет выгодным для обеих сторон» «Я стану женой принца Клауса, а затем королевой» «Нет не верится, неужели жизнь настолько прекрасна?!».
— Ты выйдешь замуж за...
«принца Клауса»
- ... княжича Григория.
Царевна забыла, как дышать.
- За кого? Повторите, пожалуйста, отец, я устала за сегодня, и не расслышала, кажется, - только нервно проговорила девушка.
Айоланта слышала о таких видах союзов, но как об извращенной попытке сохранить свою власть других династий. И ни к чему хорошему это никогда не приводило. Только к вырождению этой самой династии и её дальнейшей гибели. Она хотела бы потерять сознание, проснуться и уйти от этого ужасного сна. Но проснуться не получилось. Она просто осталась в том миге, в котором услышала неправильное имя. Имя её брата. Тошнота подступила к горлу. В животе что-то неприятно сжалось. Она любила Григория, но не так как Клауса. Как можно любить старшего брата, ни больше не меньше.
Сквозь пелену она слышала, что говорил Великий князь: «это самый выгодный союз... это многовековая практика во многих странах... ты останешься дома, никуда не придётся уезжать...» Но она уже не слушала.
Её голос бесцветно прозвучал:
- Да, Ваше Высочество. Ваша воля – закон.
Но её больше не было здесь. Всегда получается не так как нам хочется, нечего было и надеется на какой-то ещё исход. Няня всегда говорила: «чтобы не разочаровываться – не надо очаровываться». Как же она была права. Падать с высоты своих никогда не случившихся надежд и сбывшихся мечт оказалось очень болезненно.
Её не так сильно волновало то что ей придется выйти за собственного брата, как то, что выйдет она не за Клауса. Возможно, она даже не поняла о ком идёт речь, просто услышала не то имя.
Она попрощалась. Как в тумане прошла к своей комнате, еле переставляя ноги. И только тут упав на кровать, разразилась истошными, полными боли разбитого сердца, рыданиями. Было уже всё равно услышит ли кто её, придёт ли. В этой комнате существовали лишь она и безысходность положения.
За тоской пришёл гнев, девушка в ярости схватила уже промокшую подушку, и намеревалась швырнуть её как можно дальше. Внезапно послышался хруст бумаги под ладонью, даже не сразу заметила небольшое письмо, оставленное на подушке.
В порыве внезапной надежды, она бросилась к догорающей у кровати свечи. Всё ещё пытаясь сфокусировать взгляд зарёванных глаз, она раскрыла небольшую бумажку.
В ней было написано:
«Я всё знаю. Ждите меня. Люблю. Клаус.
Уничтожьте письмо»
Глава Четвёртая. Побег.
Глава 4. Пламя в один миг поглотило крошечный клочок бумаги, оставив небольшой, но яркий всполох света. Огонь в печке ещё вспыхивал неровными перышками, но прямое доказательство будущей измены государству и семье было полностью уничтожено. Единственные свидетели, которые могли рассказать об этом, были игривые язычки пламени, искрящиеся и вздымающиеся вверх над поленьями, благодарные за недавнее лакомство. Глаза всё еще жгло от недавних слёз, остатки рыданий стояли комом в горле, мешая свободно дышать. Девушка ещё никогда не отдавалась на волю эмоций так безрассудно. И последствия оказались несоразмерно плачевны: опухли и болели глаза, горели щёки, голова стала тяжелой, и появилась неприятная пульсация в области переносицы. Мысль о том, что нужно посмотреть в зеркало и привести себя в порядок, откровенно пугала. Сознание бесконечно возвращалось к тексту, она перечитывала их снова и снова. Я всё знаю. Ждите меня. Люблю. Клаус. Ждите меня. Люблю. Клаус. Люблю. Клаус. Дыхание постепенно восстанавливалось, и не было таким сбивчивым, что дало ей возможность проанализировать сложившуюся ситуацию. Следом пришли сомнения. Так ли она прочитала? Эти ли слова были в записке? Или её разум в переломный момент выдает желаемое за действительное. Заплаканными глазами она могла прочитать всё что угодно. Увидеть всё, что хочет видеть. Или счастье всё-таки возможно? Ну, конечно, как же может быть по-другому? Ведь любовь становится только крепче от того, что двое должны пройти тяжёлые испытания, доказав в том числе и себе, что они друг другу жизненно необходимы. В прочитанных Айо романах не было такого, чтобы влюбленные сразу были вместе. Такой сюжет вышел бы обыденным и скучным. Да и как бы эти влюбленные поняли, что именно они уготованы Судьбой друг для друга? Как правило, против их любви встаёт либо семья, либо магия, либо и то, и другое и древнее проклятие. Если бы все истории заканчивались после того, как принц и принцесса познакомились и полюбили друг друга, то это было бы совсем неинтересно. И это любовь? Ради счастья надо пройти немало невзгод, хотя бы побыть на волоске от смерти, или достать звезду с неба, спасти мир и далее по списку. Тогда любовь и есть самая что ни на есть настоящая, и никто уже не сможет пойти против такого несокрушимого чувства. И сейчас ей выпал шанс самой стать героиней такой истории, пойти на подвиг ради любимого человека, хотя даже не надо убивать дракона. В любовных историях популярным сюжетом было похищение девушки, или побег её от жестоких родителей, а дальше следовали только приключения и воссоединение с любимым. Но, почему-то никто никогда не пишет о том насколько это страшно покидать родной дом, насколько больно думать о переживаниях родителей, как пугает неизвестность, в которую ты отправляешься. На какой-то миг Айоланта хотела оставить эту идею, но мысли о скором противоестественном замужестве, лишь укрепили её решимость. Ночь была прохладной, за окном серебристая луна затмила своим сиянием маленькие огоньки домов. В зеркале девушка увидела привидение, образ некоей утопленницы с разбухшим лицом. Но, вглядевшись, с досадой узнала свои собственные черты. К горлу опять подступили рыдания от мысли, что она никак не сможет это исправить, и любимый увидит её в этом состоянии. Некрасивую такую никто не сможет любить долго. Айоланта итак меркла рядом со своими блистательными подругами, словно мышь рядом с изящными кошками, а теперь и вовсе похожа на жабу. В груди трепетало, но руки уже не тряслись. Наполнив небольшой тазик водой из кувшина, девушка умылась, остудив разгоряченное лицо, заколола выбившиеся пряди. Она успокаивала себя мыслью, что до утра еще долго, а к этому времени все последствия её стенаний пройдут сами собой. Хотелось в это верить. Айоланта села на кровать, и стала усиленно ждать своего счастливого спасени. Однако озарение от мыли о том, что в пути им пригодятся какие-то вещи. Благодаря картам в библиотеке, и своей заинтересованности только одним государством, она знала, что путь будет долгим. Несколько дней пути всё-таки ей придётся себя чем-то занимать. Так как у нее не было сумки, в которой можно было унести свои пожитки, то она взяла плед, лежавший на оттоманке, и соорудила из него некое подобие узелка. Она с минуту озарялась по сторонам, всё еще плохо видя опухшими глазами, гадая, что ей может понадобится в пути. Она никогда не выходила за пределы дворца, и оказалась совершенно не готова к этому сегодня. Айо кинула в самодельный узелок любимую книгу, перья и чернильницу, бумагу, чтобы написать родителям, что она жива и у неё всё будет хорошо, завернутый кое-как плащ, кружевные платки. Внезапно, осознав нечто важное, девушка застыла. Её руки безвольно повисли вдоль тела, хотя за минуту до этого активно работали над сбором скарба в путь. Пустой взгляд пронзил пустоту, и уходил намного дальше границ комнаты. В конечностях появилась не осязаемая до этого бесконечная тяжесть. Или эта тяжесть появилась в голове, от мысли о том, что она не представляет, как выглядит мир за окном. От страстной решительности не осталось и следа. В её книгах у героинь не было таких проблем. Все они жили в тёплых и уютных замках, и если и сбегали, то в такие же комфортные условия. Путь их был кратким и казалось занимал не больше дня, если не всего лишь несколько часов. К вечеру все уже обычно женились и были счастливы. Но в реальности оказалось не так. Точнее, она еще не знала, как это «в реальности», но уже догадывалась, что платье ей нужно будет надеть попроще. Проживая всю жизнь «в чужих руках», она знала только то, что если слушаться правил и никогда их не нарушать, то будешь получать всё, что угодно твоей душе. Такой порядок был неизменным вплоть до этого вечер