что дало ей возможность проанализировать сложившуюся ситуацию. Следом пришли сомнения. Так ли она прочитала? Эти ли слова были в записке? Или её разум в переломный момент выдает желаемое за действительное. Заплаканными глазами она могла прочитать всё что угодно. Увидеть всё, что хочет видеть. Или счастье всё-таки возможно? Ну, конечно, как же может быть по-другому? Ведь любовь становится только крепче от того, что двое должны пройти тяжёлые испытания, доказав в том числе и себе, что они друг другу жизненно необходимы. В прочитанных Айо романах не было такого, чтобы влюбленные сразу были вместе. Такой сюжет вышел бы обыденным и скучным. Да и как бы эти влюбленные поняли, что именно они уготованы Судьбой друг для друга? Как правило, против их любви встаёт либо семья, либо магия, либо и то, и другое и древнее проклятие. Если бы все истории заканчивались после того, как принц и принцесса познакомились и полюбили друг друга, то это было бы совсем неинтересно. И это любовь? Ради счастья надо пройти немало невзгод, хотя бы побыть на волоске от смерти, или достать звезду с неба, спасти мир и далее по списку. Тогда любовь и есть самая что ни на есть настоящая, и никто уже не сможет пойти против такого несокрушимого чувства. И сейчас ей выпал шанс самой стать героиней такой истории, пойти на подвиг ради любимого человека, хотя даже не надо убивать дракона. В любовных историях популярным сюжетом было похищение девушки, или побег её от жестоких родителей, а дальше следовали только приключения и воссоединение с любимым. Но, почему-то никто никогда не пишет о том насколько это страшно покидать родной дом, насколько больно думать о переживаниях родителей, как пугает неизвестность, в которую ты отправляешься. На какой-то миг Айоланта хотела оставить эту идею, но мысли о скором противоестественном замужестве, лишь укрепили её решимость. Ночь была прохладной, за окном серебристая луна затмила своим сиянием маленькие огоньки домов. В зеркале девушка увидела привидение, образ некоей утопленницы с разбухшим лицом. Но, вглядевшись, с досадой узнала свои собственные черты. К горлу опять подступили рыдания от мысли, что она никак не сможет это исправить, и любимый увидит её в этом состоянии. Некрасивую такую никто не сможет любить долго. Айоланта итак меркла рядом со своими блистательными подругами, словно мышь рядом с изящными кошками, а теперь и вовсе похожа на жабу. В груди трепетало, но руки уже не тряслись. Наполнив небольшой тазик водой из кувшина, девушка умылась, остудив разгоряченное лицо, заколола выбившиеся пряди. Она успокаивала себя мыслью, что до утра еще долго, а к этому времени все последствия её стенаний пройдут сами собой. Хотелось в это верить. Айоланта села на кровать, и стала усиленно ждать своего счастливого спасени. Однако озарение от мыли о том, что в пути им пригодятся какие-то вещи. Благодаря картам в библиотеке, и своей заинтересованности только одним государством, она знала, что путь будет долгим. Несколько дней пути всё-таки ей придётся себя чем-то занимать. Так как у нее не было сумки, в которой можно было унести свои пожитки, то она взяла плед, лежавший на оттоманке, и соорудила из него некое подобие узелка. Она с минуту озарялась по сторонам, всё еще плохо видя опухшими глазами, гадая, что ей может понадобится в пути. Она никогда не выходила за пределы дворца, и оказалась совершенно не готова к этому сегодня. Айо кинула в самодельный узелок любимую книгу, перья и чернильницу, бумагу, чтобы написать родителям, что она жива и у неё всё будет хорошо, завернутый кое-как плащ, кружевные платки. Внезапно, осознав нечто важное, девушка застыла. Её руки безвольно повисли вдоль тела, хотя за минуту до этого активно работали над сбором скарба в путь. Пустой взгляд пронзил пустоту, и уходил намного дальше границ комнаты. В конечностях появилась не осязаемая до этого бесконечная тяжесть. Или эта тяжесть появилась в голове, от мысли о том, что она не представляет, как выглядит мир за окном. От страстной решительности не осталось и следа. В её книгах у героинь не было таких проблем. Все они жили в тёплых и уютных замках, и если и сбегали, то в такие же комфортные условия. Путь их был кратким и казалось занимал не больше дня, если не всего лишь несколько часов. К вечеру все уже обычно женились и были счастливы. Но в реальности оказалось не так. Точнее, она еще не знала, как это «в реальности», но уже догадывалась, что платье ей нужно будет надеть попроще. Проживая всю жизнь «в чужих руках», она знала только то, что если слушаться правил и никогда их не нарушать, то будешь получать всё, что угодно твоей душе. Такой порядок был неизменным вплоть до этого вечера. Полностью лишённая самостоятельности на протяжении недолгой своей жизни, юная княжна не умела одеваться самостоятельно. Даже на пикник её корзинка была заботливо собрана слугами. Осознав это, Айоланта беспомощно упала на стоявшую рядом оттоманку. Осматривая свою комнату, она поняла, что все эти безделушки, которые радовали её, абсолютно не понадобятся в дороге, и даже могут стать лишним грузом. Стук был тихим, но настойчивым, повторился несколько раз, прежде чем, княжна вышла из тупого оцепенения и обратила внимание на звук. Она глубоко вздохнула, стараясь восстановить ровное дыхание и открыла дверь, даже не спросив кто за ней. Всё не имело смысла. Легким кошачьим движением, проскользнула женская фигура. Несмотря на пышность юбок, шелест дорогих тканей оставался бесшумным и неразличим в ночной тишине. В руках гостьи был крепко связанный подсумок. Так же без единого звука затворив дверь, как здесь появилась, гостья обернулась. — Это ты, Георгика? – голос был еще не верен ей, и срывался, от этого Айо почувствовала себя еще более никчёмной. Но, казалось, что Георгика не замечает этого, она лишь смотрела с состраданием и неким воодушевлением в лицо молодой княжны. — Боже мой, Айола, я всё знаю, прости, что не сказала раньше, я просто не успела! – голос Георгики, даже не смотря на стремление её говорить, как можно тише, всё равно звенел в по комнате. Подруга была не менее взволнована, чем её госпожа. Она почти швырнула сумку в сторону, и бросилась в объятия к княжне. Успокаивающие гладя по волосам, она по-матерински прижимала Айоланту к груди, словно не хотела отпускать.