Выбрать главу

Юрий Иванович

Обладатель-десятник

Пролог

Этот высотный московский дом уже считался возведенным до конца. Оставались только внутренние облицовочные работы, ну и окончательная внешняя отделка и покраска. Но круглосуточная работа монтажников, непрерывно ведущаяся восемь месяцев, закончилась, и последние несколько ночей здесь царила непривычная тишина. Цикл работ перешел в дневной режим.

И тем не менее не в угоду общему мнению о вечно пьяных сторожах, охрану на объекте вели в ночное время суток более чем на высоком уровне. Один дежурный оставался все время в оборудованной экранами комнате и следил за внутренностями огороженной стройки через видеокамеры, а пара его коллег совершала чуть ли не постоянные обходы территории. Еще и овчарку с собой водили на поводке. Иначе – никак. Желающие поживиться за чужой счет в столице не переводились, тем более в условиях так называемого кризиса люди, нечистые на руку, так и норовили прибрать все, что плохо лежит.

И вот именно собака почувствовала на стройке посторонних. Замерла и, глядя куда-то вверх, предупреждающе зарычала.

– Ты смотри! – удивился хозяин умного животного. – Неужели кто-то мимо нас умудрился на этажи проскользнуть?

– А то не знаешь, на что некоторые ловкачи способны! – фыркнул его товарищ и тут же по переговорному устройству связался с третьим дежурным: – Ты там не заснул? Вроде кто-то в здание пробрался…

– У меня все чисто, – отозвался тот с недовольством. – Скорее всего это ваш бобик опять крыс почувствовал.

– Сам ты бобик! – обиделся хозяин собаки за своего питомца. – Мой Топыч уже давно на крыс не реагирует.

– Рад за него! И за вас! Потому что лифтов еще нет, ха-ха!.. Идите в здание и все осмотрите. А еще лучше, спусти своего Топыча, пусть он сам поохотится.

Пара охранников совет спустить пса проигнорировала. Вошли в здание все вместе, хотя поведение животного было несколько странным. Бесстрашная прежде собака явно боялась и уже на третьем этаже не захотела подниматься выше.

Не успели обсудить такое поведение и решить, как поступить дальше, как вдруг где-то на верхних этажах, если не на самой крыше, послышались выстрелы. Причем не только пистолетные, но и автоматные. Затем последовали взрывы, и вскоре на участок возле крана рухнуло первое окровавленное тело. За ним, тут же, сразу три, и одно было женским.

Пес Топыч отчаянно заскулил от страха, а все три охранника одновременно задействовали имеющуюся у каждого экстренную связь с полицией.

В то же самое время с полицией связался еще один мужчина, который, захлебываясь словами, принялся рассказывать о страшных кровавых разборках, которые неизвестные бандиты устроили на крыше только что возведенного высотного здания. Послушав живописание событий около минуты, молоденький лейтенантик, принявший вызов, позволил себе усомниться в услышанном:

– Эй, уважаемый, может, вы выпили и не ту программу в телике включили?

– Я не пьющий! – заорал мужчина. – И все это вижу вживую!

– Ага! И видите это все с вертолета или…

– Нет, я не Карлсон! И мой номер у вас высветился. А живу я в таком же примерно доме и наблюдаю за убийствами через бинокль… О! Взрывы пошли!.. Еще два трупа вниз полетели!.. Да делайте же вы хоть что-нибудь!!!

К тому времени по иным линиям уже шли интенсивные звонки от других москвичей, так что через минуту все боевые подразделения полиции, а также специальный антитеррористический взвод уже сорвались со своих мест по тревоге. А к месту кровавых событий спешили дежурные вертолеты. Локальный конец света для громадного города начался неожиданно.

Глава 1

Глухомань

Родители встретили Ивана Федоровича Загралова довольно бурно и экспансивно. Два года они не виделись с сыном, но о последних событиях в его жизни знали. Подозревая, что у них неполадки с Интернетом, Иван написал им письмо, в котором все подробно рассказал. И все равно на их лицах были радостные улыбки, и в каждом слове сквозил оптимизм.

Да и вообще эта пара почитателей природы и здорового образа жизни к смерти относилась с философскими улыбками все познавших умников. Что Федор Павлович, что Татьяна Яковлевна никогда не устраивали тризн по знакомым. Мол, умер человек – так не горевать надо, а радоваться за него. Дескать, отмучился несчастный в этом мерзком задымленном мире и теперь наверняка путешествует освободившейся душой по бесконечной Вселенной.

Но в данный момент и их сын выглядел вполне довольным жизнью субъектом, смеялся, радовался встрече вместе с родителями, и нельзя было сказать, что он слишком переживает по поводу похищения своей любимой женщины. Правда, худоба, особенно заметная на лице даже таких закоренелых оптимистов, как старшие Заграловы, впечатлила.