- Вижу, вы в порядке, мисс Эсперо, - надменно заявил Гласиа и, обернувшись к стоящему рядом бранку, добавил, - знакомьтесь, это Мано, ваш новый помощник.
- Здравствуйте, мис Эсперо, буду рад служить Вам, - искренне, но словно компьтерным голосом, произнёс Мано.
- Зачем мне новый? Где Бранко? - осторожно, но несколько враждебно поинтерисовалась я, взглянув на Гласиа.
- В тюрьме. Там ему и быть до конца дней, - насмешливо и с гордостью победы твердил великан, - предатель посмел нарушить указ руководства, из-за которого мы едва не лишились ещё одного ценного экземпляра.
- Это вы меня имеете ввиду? - поражалась я его нахальности.
На этот раз в разговор вступил Мано:
- Верно, мис Эсперо. Непослушание Бранко чуть ли не стоило жизни Вам, единственному человеческому экземпляру женщины. Узнав о том, что Вы живы, господин Гласиа позволил пощадить его. Мы очень рады, что Вы в порядке, - открыто обьявил Мано и мне на душе стало легче.
- Но я слышала два выстрела, - заинтерисовалась я.
- Они были всего лишь предупреждением, мис Эсперо, не волнуйтесь, - успокаивал меня Мано.
- А Бранко ревел, как мальчишка, трус ещё тот, - с насмешкой добавил начальник.
- Да, но это он от волнения за мис Эсперо, - возразил Мано, замыслившись.
- Так ты ещё смеешь мне перечить! - грозно вскрикнул Гласиа.
Злобный взгляд начальника наверняка прожёг ассистента насквозь и тот втупился глазами в пол. Потом гнев Гласиа перенёсся в мою сторону:
- А тебе то что до изменника? Неужели влюбилась в этого труса? - с издевательской ноткой пропищал начальник.
- Он отец моих детей и мне срочно нужно его увидеть! - уверенно требовала я.
- Пока полностью не окрепнешь и не станешь одной из нас, не выйдешь отсюда, тем более тебе запрещено видеться с изменником, - безжалостно утверждал Гласиа, а потом безжалостно продолжил, - к тому же, теперь твоему организму ничего не угрожает, ведь ты больше не беременна.
- Что значит "больше не беременна"? - испуганно спросила я, набрав в глаза слёзы.
Гласиа замолчал, будто сказал лишнее, но всё же продолжал смотреть мне в глаза, пылая гневом.
- Как вы можете так говорить? Немедленно объясните мне ситуацию, иначе я сорву ваш экперимент! - ругаясь, угрожала я.
- Почему вы люди такие эмоциональные? Неужели нельзя спокойно воспринимать информацию? - удивлялся Гласиа.
- Да как вы можете быть настолько бесчеловечным, сообщая такую новость матери?! - рыдала я.
- Мы не вы, а вы - не мы, но вскоре это измениться и ты станешь одной из нас, - бесчувственно ответил Гласиа на мой вопрос.
- Не томите душу! Немедленно рассказывайте, что вы сделали с моими детьми! - не успокаивалась я.
Резко в разговор бесстрашно вступился Мано:
- Господин Гласиа, чтобы эксперимент удался, подопытной нужен покой, а её состояние сейчас очень тревожное, - осторожно обьяснял Мано, немного поднимая тон.
- В таком случае сам её успокаивай, я больше не вынесу этого! - нервно заревел Гласиа, уходя из комнаты.
Немного помолчав, Мано заботливо пояснил мне причину:
- Мис Эсперо, давайте пока не будем обсуждать эту тему, в текущем состоянии вам действительно опасно волноваться.
- Мано, прошу тебя, расскажи мне правду, иначе я действительно не смогу успокоиться, - со слезами на глазах умоляла я.
- Ладно, главное, успокойтесь, мис Эсперо, - с некой осторожностью и чуть ли не по слогам проговорил Мано, - по правде говоря, после того, как вы потеряли сознание в зале казни, Гласиа Брако посчитал нужным сделать вам аборт, чтобы предотвратить летальный исход. Кроме того, в человеческом обличии, вы не смогли бы произвести на свет истинных бранков, поэтому те дети, по мнению начальника, были ошибочными и неспособными выжить, - спокойно и с неким сочувствием объяснял Мано.
В перемешку со слезами, в моей голове кружился риторический вопрос: Разве можно быть настолько бесчеловечным и так безсердечно поступать? Хотя... разве может не человек быть человечным? Парадоксально, однако что-то внутри меня кричало о том, что это ошибка и мои дети живы. И будто невидимая нитка тянулась от моего сердца где-то за пределы этой комнаты и звала меня поскорей уйти. Неужели материнский инстинкт настолько глуп и слеп, что пытается найти оправдание смерти и безосновательно верить в жизнь.
Немного придя в себя, я осмелилась спросить:
- Мано, вы тоже присутствовали во время убийства моих детей?