Убедившись, что Загралов окончательно пришел в сознание, Минотавр облегченно выдохнул:
– Наконец-то! Я чуть ли не сразу очнулся, как меня приковали, а ты часа три валяешься словно неживой. Совсем распереживался.
– Ослаб я… при выходе. Да ты сам видел… А куда это нас запихнули?
Спрашивая, Иван первым делом попытался скользнуть внутренним взором к своим личным хранилищам. И не удержался от короткого рычания вслух: пусто! Ни тебе Кольца, ни колечка, ни лужицы, ни капельки! То есть вся за эти часы накопленная сила ушла на регенерацию обессиленного и отравленного тела.
«Но, с другой стороны, уже хорошо, что очнулся и вполне сносно себя ощущаю, – рассуждал обладатель, вслушиваясь в пояснения и выводы спелеолога-археолога. – Мне бы только чуточку силенок накопить да создать дух ведданы Зариши. А уж она тут такой шорох за три минуты наведет, что мама не горюй…»
По словам товарища по несчастью, попали они весьма крепко и сурово. И влипли по причине крайней усталости именно колдуна, коим Минотавр с уверенностью считал Ивана Федоровича. Будь колдун в нормальной физической форме – их бы не пленили. Да и сам археолог сплоховал, потерял бдительность, расслабился. Подвозившая их девица чуть ли не сразу стала брызгать в салоне машины своим лаком для волос, приговаривая:
– Не выношу дыма! А эти скоты так накурили…
Потом включила музыку и категорично заявила:
– Не бухти! Дай послушать мою любимую… И окно не открывай, я кондиционер включила!
Спелеолог притих, не желая ссориться со «спасительницей». И уже почти придремав, обратил внимание на ее расширившиеся ноздри. Краем уплывающего сознания понял:
«Это она специальные фильтры в нос вставила! Зачем?.. Ах, ну да, дым ей воняет… Потому на том пикнике и не захотела оставаться… М-м?.. Куда это она нас везет?.. Калымит как таксистка… по объездной?..»
И потух.
После чего начал приходить в себя, когда его уже приковали. Попытался дернуться, получил дубинкой по голове, теперь затылок изрядно болит. Но в остальном самочувствие боевое.
Наихудшее – это сведения, которые Минотавр успел за два часа выдоить у мрачных сокамерников. Новеньких приводят два-три раза в день. Забирают «стареньких» сразу за полночь. Порой человек и два дня не высиживал. Но имелись и старожилы, находящиеся тут по три и четыре недели. У каждого, перед тем как приковать, берут анализы крови и делают рентген всего тела. Что сразу настораживает по максимуму…
Пытались самые отчаянные бунтовать, кричать, сопротивляться. Да только тюремщики входят в противогазах, прыскают им в лицо усыпляющим газом, да и волокут, как скотину, в неизвестность.
Пить и есть дают мало, лишь бы не умерли. Бадью для отходов выносят два раза в день. В остальное время узники передвигают ее друг к другу по просьбе. Наличие стыда и стеснение теряется уже на вторые сутки пребывания в заточении. Практически все догадываются и понимают, чем для них все это закончится. Кричать – бесполезно. Плакать, умолять или угрожать – тоже. Разве что угрозы возвращаются и вбиваются в глотку вместе с зубами.
Беда.
Но выход искать надо. И как можно скорей. Вот Иван и начал:
– Воду давай! И поесть…
– Здесь миска пластмассовая на четверых, – заметил Минотавр, передавая посудину. – Половина осталась.
– Мало! Пусть передадут и всю остальную! – скомандовал Иван, начиная пить. Но тут же послышалось негодование со стороны одного из старожилов:
– Вы что творите, мужики?! Это вода для всех, мы умирать от жажды не собираемся!
– Ну так издохнете под ножами мясников! – рыкнул на него спелеолог. – И давайте, выворачивайте карманы: все, что есть съестное, – сюда! Надо моего товарища поставить на ноги.
– Еще чего?! – заворчала круглолицая девушка с раскосыми глазами. – Здесь мы все равны! И можем пожаловаться охранникам, что нас объедают. Был случай, так они такому наглецу руки сломали.
Загралову сразу пришла дельная мысль, что среди старожилов могут находиться «подсадные утки». Мало ли что отчаявшийся человек скажет, а ведь не все обычной прослушкой уловишь. Да и на откровенность всегда можно сокамерника вызвать. От сволочей, организовавших такое вот гадство, всего можно ожидать.
Поэтому наклонился к соратнику и шепнул:
– Пока никому ни слова о моих возможностях! Вначале я попытаюсь всех проверить на вшивость. Но еды мне надо очень много. Когда следующая раздача?