Они посторонились — пробежал трактор «Беларусь», таща на прицепе тележку, наполненную железными бочками.
— Ты завтра в первую смену? — спросил Раис Мишку. — Кто аппаратчик?
— Какой-то Муртаза… Да, — оживился Мишка, — этот любитель анкет заметили как нас встретил?
— Ты про начальника цеха?
— А про кого еще? Прически ему, видите ли, наши не нравятся… Зануда старорежимный!
— Расслабь пружину, Миша. — Раис попридержал рукой взъерошенного, как воробей у лужи, Колесова. — Мой отец говорил, что начальник цеха — современный инженер, с большим опытом работы.
— Современный? Этот «современный» нарочно нас загнал на станцию хлорирования, в эту газокамеру… Слышали про сегодняшнюю вахту в противогазах? Хорошо, все обошлось благополучно…
— Перестань, Миша, не пужай, мы же химики, знаем, что к чему. Вот и Федя просит: перестань, не трепись. Ты ведь просишь, Федя?
Соломатин потряс своими лохмами.
— Не нравится мне эта работенка. Нудная работенка! — не унимался Мишка. — Сиди да на приборы поглядывай. Скука! Мне бы, знаешь, куда-нибудь, где горка покруче, чтобы рубашка в поту, соляные копи на спине… На БАМ бы, вот там — да, делают историю! Простор! Лес и небо! Противогазов не надо.
— Ха-ха! Там тоже… сетки от гнуса, — охлаждает Мишку Федя.
— Езжай, — говорит Раис, — кто тебе препятствует? Иди в райком комсомола, пиши заявление.
Они подходили к проходной. Навстречу им и впереди них шли рабочие: кончалась одна вахта, начиналась другая.
— А кто моих сестер кормить будет? А им не только пища нужна…
— Тогда перестань канючить, — ответил Раис, пихнув его в дверь проходной. — Замри, будто тебя нету.
Площадь перед заводоуправлением была запружена автомашинами, машины въезжали, обходя друг друга. Парни перебежали площадь, выскочили на пешеходную дорожку, идущую вдоль шоссе.
— Трамвай! — крикнул Федя, как только они вышли к трамвайным путям. — Бежим к остановке! Еще успеем!
5
Семавин в тот день домой вернулся поздно — участвовал в заседании завкома.
После тревожного дня, вначале — неприятность на станции хлорирования, потом эта нервотрепка у директора, он чувствовал себя уставшим, к тому же в комнате, где заседали, было душно, накурено, и некурящий Семавин тяготился этим.
Выйдя из помещения, он снова вернулся мыслями к событиям дня, к совещанию у директора. Отошли на задний план дебаты в завкоме, осталась проблема увеличения производства гербицидов, решить которую его обязали, а он не знал, как это сделать.
Дети спали. Жена, предупрежденная еще днем, что он задержится, сидела, ждала его, читала «Роман-газету».
И пока Семавин ужинал на кухне, не уходила, была возле, молча глядела, как он не спеша ел разогретую котлету, потом пил чай, обжигаясь, — он любил горячий чай, бренчал ложкой в стакане.
— Как девчонки? — спросил он о детях, не мог не спросить — детей он любил, хотя не это сейчас занимало его.
— Спят… По телевизору передавали сказку о Красной Шапочке, насмотрелись ее и — едва уложила. Особенно Надька, такая капризуля стала, разбаловала ее мама.
Теща Семавина жила с ними, опекала детей, водила младшую в садик, и он был спокоен за них, на воркотню жены не обращал внимания, — все мамы одинаковы, и когда дети еще в садик ходят, и когда они уже невест или женихов себе выбирают.
Жена вновь замолчала, продолжала разглядывать мужа.
— Чего ты смотришь на меня, как на серого волка? — спросил, улыбаясь, Семавин.
— Необычный ты сегодня, Кирилл… Гнетет что-то тебя. Может, расскажешь?
Семавин не удивился: жена понимала его настроение. Но не мог он говорить с ней о том, в чем сам не разобрался. Жаловаться на директора было не в характере Кирилла.
И он сказал жене:
— Выдумываешь, Ляля, ничего меня не гнетет. Это тебе, как и девчонкам, после Красной Шапочки… Правда, сегодня был маленький аврал на станции хлорирования, но все обошлось… Пойдем спать.
Уже лежа в постели, он вспомнил разговор в кабинете директора. Решение администрации увеличить выпуск гербицидов в этом году на двадцать процентов — пустой разговор, свой цех он знает лучше. И оргмероприятия, что требует директор, дадут те же два-три процента, о которых говорилось на совещании.
Хотя он и противился этому решению, одновременно понимал, что директор прав, требуя увеличить выпуск гербицидов, — колхозы и совхозы ждут их, чтобы добиться повышения урожайности на полях. А вот когда еще построят эти новые цеха, когда еще они начнут давать продукцию?