СЕМАВИН. Ты чего такой неуверенный? Может, что-то не ладится?
ЗАРИПОВ. Да нет, все ладится… Вас нет. Вас не хватает. «Знают, черти, что отстранили меня от дела», — подумал со злостью Семавин.
СЕМАВИН. Меня нет, Ганеев на месте. Кстати, где он?
ЗАРИПОВ. Во втором отделении… Вы придете на пуск?
СЕМАВИН. Приду. Обязательно приду! Жми давай, чтобы без переделок.
Ожидание момента, когда он пойдет на завод, заранее стало томить его. А если вновь неудача? Что тогда? Он снова изругал себя, что не остался в цехе: вдруг что-нибудь сделают не так, как он предполагал. И это томление, кара себе продолжалась, пока не пришла с работы Ольга.
На этот раз она без обычной улыбки подошла к нему, отняла газету, села рядом.
— Болтают на заводе, тебя не то уволили, не то…
— Кто болтает? — встревожился Семавин тем, что наконец-то новость дошла до жены.
— У нас в лаборатории говорят, будто с директором в чем-то не поладили.
— Чепуха какая! Завтра выхожу на работу. Так и скажи своим трепачам: муж болел, вышел на работу, приступил к своим обязанностям.
18
Муртаза прошелся вдоль помещения — все было, как и вчера, когда он уходил отсюда домой. Так же темнели боками шесть новых теплообменников, девственно чистых, не тронутых еще жаром реакций. И переплетения труб — толстых и тонких, что опоясывали помещение, связывали новые системы теплообменников в узел, — так же поражали своей кажущейся беспорядочностью.
И не было того нагромождения металла, завалы которого лишь неделю назад перегораживали помещение. Всюду просматривалась чистота, как в необжитом доме.
И воздух чистый, не тронутый запахом фенола, и утренние лучи солнца, красившие в золотистый цвет полы и стены, как и предстоящая работа, радовали Муртазу.
Он ходил от системы к системе, похлопывая их по темным бокам, как в молодости хлопал коней по крутым холкам.
Стукнула дверь — вошел помощник Мишка Колесов и с ним его два друга.
— Хорошо пришел, время знаешь… А этих зачем привел? — показал Муртаза на Федю и Раиса.
— Цыплята! — хохотнул Мишка. — Куда я, туда и они… Не могут без меня!
— Мы смотреть, дядя Муртаза, — сказал Федя.
— А чего смотреть? — Муртаза вскинул сердито брови. — Не насмотрелся, когда монтаж делал?
— А как она робить будет, дядя Муртаза, как робить… Интересно!
Муртаза скупо улыбнулся словам Феди, но ничего не сказал, отошел к линии подачи продукта, занялся осмотром — проверкой вентилей, навешанных, как баранки, на трубах. Он понимал парней, ах, как он понимал! Первый в их жизни монтаж, где они работали наравне с опытными рабочими, и вот теперь не терпится посмотреть, а что получилось? И если получилось хорошо, покрасоваться, порадоваться вместе со всеми и, радуясь, сознавать, что и твоя доля есть в этом и ты становишься как бы вровень с теми, кто старше, кто учил тебя первому в жизни мастерству.
Муртаза и сам немножко волновался. Это волнение всегда приходило к нему, когда цех начинал работу после капитального ремонта. И волновался не потому, что где-то обнаружатся «ляпы», как говорит механик Насибуллин, которые надо на ходу латать, а потому, что каждый раз испытывал чувство радостного ожидания того, что должно вот-вот произойти.
И когда в помещении станции появились Груздев, Абдулхак и слесари, участвовавшие в ремонте, Муртаза уже не удивился, — не он один сегодня рад пуску цеха.
— Принимай помощников, Муртаза-агай! — крикнул Абдулхак, проходя к нему, подавая руку. — Исянмесез! — поприветствовал он его по-башкирски.
— Исянме! — ответил Муртаза. — Такой помощник радоваться буду.
— С почином, Муртаза Хайдарович! — присоединился к Абдулхаку Груздев. — Что не так — помогать будем.
— А, Гордей… Спасибо тебе. Хорошие слова хорошо слушать.
— Ну, как там? — И Груздев кивнул головой на стоявшие в ряд системы.
— Смотри сам, — ответил Муртаза.
И все пришедшие на станцию обступили теплообменники, стали оглядывать, ощупывать, будто видели в первый раз.
Вошли технолог, механик Насибуллин, начальник смены Зарипов, одетые в темные суконные куртки — рабочую одежду аппаратчиков.
У Ганеева серое, похудевшее лицо, тени под глазами — видимо, не легко ему жилось в эти дни. Он поздоровался с рабочими, загнув рукав куртки, посмотрел на часы.
— Муртаза Хайдарович! Пора… Включай в работу первую систему.
Муртаза исчез за стенкой теплообменников.
— Пошли к пульту.
Не один Ганеев — все пошли в комнату, где размещался пульт обслуживания сразу трех станций: хлорирования, абсорбции и приготовления растворов. Это слесари и мастера цеха контрольно-измерительных приборов осуществили мечту ОКБ об улучшении условий работы аппаратчиков: ни пыли, ни запаха, светло, чисто, ничего лишнего — только щиты приборов, расставленные вдоль стен.