„Алмазной сутре“». Старуха сказала: «Задам тебе вопрос. Если ответишь, я дам тебе
сладостей. А если не сможешь, тогда уходи ни с чем. В „Алмазной сутре“ сказано: „Ни
прошлое, ни настоящее, ни будущее сознание невозможно обрести“. Так что за сознание ты
хочешь освежить?» Дэ-шаню было нечего сказать. Затем он пошел в монастырь Лунтань
(Пруд Дракона). Войдя в зал дхармы, он сказал: «Я давно хотел увидеть Пруд Дракона, но
здесь не видно ни пруда, ни дракона». Услышав это, учитель Лун-тань подошел к нему и
сказал: «Ты на самом деле прибыл в Пруд Дракона». Дэ-шань ничего не сказал, но после
этого остался в этом монастыре.
Однажды поздним вечером, когда он стоял в качестве помощника около Лун-таня,
последний сказал ему: «Уже поздно. Почему ты не идешь к себе?» Пожелав учителю
спокойной ночи, он ушел, но тут же вернулся и сказал: «На улице очень темно». Лун-тань
зажег бумажный фитилек и передал его ему. Дэ-шань уже было собирался взять фитилек, но
Лун-тань задул пламя. Это привело Дэ-шаня к полному просветлению. Он низко поклонился
учителю в знак благодарности. Учитель спросил: «Что ты узрел?» Дэ-шань ответил: «С
сегодняшнего дня больше не о чем сомневаться в сказанном старыми монахами
единственно существующее.
161 Один из трех разделов Трипитаки, подчеркивающий важность дисциплины. Два других раздела – сутры
(проповеди) и шастры (трактаты).
162 Шайкша, необходимость изучения. Ашайкша, больше не изучающий, вне изучения, состояние архата,
четвертая из стадий шраваки. Предыдущие три стадии требуют изучения. Когда архат освобождается от всех
иллюзий, ему больше нечего изучать.
163 Комментарий к «Алмазной сутре», данный Дао-инем из монастыря Цинлун.
Поднебесной». На следующий день Лун-тань поднялся на свое место и сказал собравшимся:
«Есть тут парень, чьи зубы как листья деревьев, поросших мечами, а рот словно кровавая
баня 164. На удар палки он даже головы не повернет. В свое время он поднимет мою доктрину
на уединенную горную вершину». Дэ-шань сложил в кучу на земле у зала дхармы все свои
листы с «Комментарием Цин-луна» и, подняв факел, сказал: «Пытаться исчерпать аргументы
о сокровенном все равно что кидать волосок в великую пустоту. Напрягать все силы все
равно что стряхивать каплю воды в огромное море». После этого он сжег рукопись,
простился с учителем и покинул монастырь.
Он отправился прямо в монастырь Гуйшань, со своми пожитками вошел в зал дхармы и
пересек его с запада на восток, а затем обратно – с востока на запад. Он посмотрел на
настоятеля (учителя Гуй-шаня) и сказал: «Все, что есть? Все, что есть?» Гуй-шань сидел в
зале, но не обратил никакого внимания на посетителя. Дэ-шань сказал: «Ничего, ничего», и
вышел из зала. Дойдя до главной двери монастыря, он сказал сам себе: «Даже если так,
недопустима такая грубость». Затем он вернулся назад и снова вошел в зал в разгар
церемонии. Вступив на порог, он вытащил свою нисидану165 и, подняв ее вверх, призвал:
«Почтенный упадхьяя!»166 Когда Гуй-шань наклонился, чтобы поднять метелку167, Дэ-шань
издал крик и быстро вышел. В тот же вечер Гуй-шань спросил руководителя собрания:
«Новый пришелец еще здесь?» Руководитель ответил: «Покидая зал, он повернулся спиной к
нему, надел свои соломенные сандалии и вышел». Гуй-шань сказал: «Этот человек потом
отправится на какую-нибудь уединенную горную вершину, где соорудит соломенную хижину.
Он будет ругать будд и поносить патриархов»168.
Дэ-шань пробыл в Лияне тридцать лет. Во время гонений на буддистов при императоре
У-цзуне (прав. 841–848) во времена династии Тан учитель жил отшельником в каменной
хижине на горе Дуфу (в 847 г.). В первые годы правления под девизом Да-чжун наместник
Улина Се Тинван восстановил былую славу и статус монастыря Дэ-шаня и присвоил ему
звание Чаньского монастыря древней добродетели. Он подыскивал человека выдающихся
способностей, который мог бы возглавить монастырь, и услышал о репутации учителя.
Несмотря на несколько предложений, Дэ-шань отказался спуститься с горы (Дуфу). В конце
концов наместник придумал интригу и учителя обвинили в контрабанде чая и соли. А когда
за нарушение закона его доставили в центр округа, наместник низко ему поклонился и
настоятельно попросил возглавить чаньский храм, где Дэ-шань впоследствии начал широко
распространять учение этой школы. Потом говорили о том, что Дэ-шань кричал на монахов,