Глава 10
Возле входа в аудиторию меня уже ждала Женя.
— Лерка, где ты запропастилась? Телефон не поднимаешь.
— Женя, долго рассказывать. Я сегодня без машины. На работе не была. И вечером отпросилась у Марьи Фёдоровны. Завтра, сказала, ждёт с самого утра. И это последнее для меня предупреждение, — горько вздыхаю и рассказываю ей о своих утренних злоключениях.
— А я тебе говорила, — снова запела свою песню Женька. — Плохо, что ты на первой паре сегодня не была. Очень странно, но пришли люди с деканата и проверили присутствие всех поголовно. Тебя и ещё пару человек взяли на карандаш. Такого раньше никогда не было. Только, если большая проверка сверху приходила.
Я обречённо махнула рукой. Ну, что тут будешь делать. Неужели Дубина и сюда запустил свои мерзкие пальцы. Нет, этого не может быть. Так я совсем параноиком стану.
С трудом высиживаю эту пару. Сегодня практическое занятие на английском языке по теории межкультурной коммуникации. Мой английский — всегда на высоте. Но сейчас абсолютно не могу сосредоточиться. Да и по предмету ничего не успела прочитать. Думала, на первых парах займусь этим. Препод, естественно, крайне недоволен.
— Плохо, Облепиха, очень плохо. Вот от кого, так от вас точно не ожидал, что вы будете так несерьёзно относиться к учёбе. Вы же на платном учитесь. Теперь придётся дополнительно оплатить пересдачу практической.
Вот так бывает. Все твои прошлые заслуги мигом забываются. Ночами не спала, но готовилась к конференциям по этому предмету, потому что препод очень просил. Хвалил мой английский. Что же произошло? Так, стоп. А то скоро всех буду подозревать, что продались мажору.
Безумно рада звонку, который оповещает конец пары. Первая вылетаю на коридор, ускоряю шаг, внимательно глядя под ноги, чтобы не свалиться в толпе спешащих студентов. Снова вздыхаю по кроссовкам, о которых мечтала, но теперь придётся о них забыть на неопределённый срок.
Быстро беру себя и своё настроение в руки, в голове выстраивая дальнейшие планы на вечер. И налетаю на человека, которого секунду назад передо мной не было. Больно ударяюсь локтём о его руку, которую он выставил вперёд, чтобы нам не столкнуться лбами.
— Простите, — пытаюсь обойти его, но он преграждает мне путь.
Поднимаю глаза и натыкаюсь на смеющийся взгляд.
— Ты?!
— Я, — нагло усмехается мне в лицо.
— Дай пройти.
Он перегораживает мне проход, в какую бы сторону я не двинулась.
— Ты же сказал, что не будешь меня принуждать?
— Хм, а где здесь принуждение? У тебя такая бурная фантазия. Мне очень нравится.
Он меня бесит. Ненавижу его этот мерзкий взгляд, его аккуратно обработанные ногти, его дорогой парфюм, его чисто выбритое лицо… Всё-всё бесит, выводит из себя.
— Я ненавижу тебя, — срываясь, бросаю ему в лицо.
— Лерочка, что ты такое говоришь? За что это ты меня ненавидишь? Очень интересно.
— Я тебе не Лерочка, а Валерия Михайловна.
— Вот делай людям добро, — вокруг нас уже собрались на представление такие же, как и он сам.
Знакомый мне уже брюнет Лёха и ещё парочка похожих прилизанных мажоров окружили Дубину и «прогибаются», чтобы их одобрили. Свита короля — в полном составе. Ржут как лошади. Что они вообще забыли в нашем корпусе?
— Ле-роч-ка, — растягивает он назло моё имя, а я закипаю от негодования, — что же ты такая неблагодарная? Машину я тебе простил, — снова слышу за спиной смех этих перцев. — Деньги дал. Что же тебе надо ещё? Как угодить принцессе в драных туфлях? Посоветуй.
Я подхожу почти вплотную к нему. Своей грудью ощущаю, как с каждым его дыханием слегка соприкасаются наши грудные клетки. Я — девушка высокая, но всё равно мои глаза упираются в его кадык, который, как мне кажется, начал нервно дёргаться. И правильно начал.
Медленно заношу свою ногу над его подъёмом стопы. Секунду думаю и своим каблуком стараюсь проделать дырку в пижонской обуви. Вижу, слегка подняв голову, как его глаза загораются злобным светом. Но он не пытается отстраниться от меня. И по виду даже не скажешь, что ему больно. Очень больно, я это точно знаю.
Перцы продолжают ржать, не понимая, что теперь этот смех предназначен для их дружка. Я довольно улыбаюсь во все свои тридцать два, что даже челюсть начинает ныть. Впрочем, ныть она начинает немного по-другому поводу. Тут как-бы домой добраться целой. Но, увидев, как он смотрит с ненавистью на мои ямочки на щеках, смело требую:
— Дай пройти!
— Иди, — на удивление тихо и без напряга отвечает мне и глазами показывает в сторону коридора, типа, давай, двигай.