Машина плавно выехала со стоянки.
— Пристегнись, — коротко приказал он.
Именно приказал. Он всегда говорит таким тоном, как будто все должны в ту же секунду выполнять его команды. Пристегнулась. Боковым зрением видела, как он напряжён и сердит. Это выдавало и его дыхание.
Тихая музыка лилась из приёмника, а по салону распространялся приятный цитрусовый аромат. Что этому человеку не хватает в жизни? Живи, как говорится, и радуйся.
— Максим…
— Молчи. Я ничего не хочу слышать.
— И что дальше? Если ты ничего не слышишь?
— Завтра позвоню. И сообщу, куда тебе подъехать. Если захочешь, пришлю водителя.
Он за рулём. Я это понимаю. Но решаюсь спросить.
— А если я откажусь?
— Пожалуйста, дело твоё.
— Продолжишь пакостить?
— Нет, как ты могла обо мне такое подумать, — улыбнулся он впервые за вечер.
— Вот здесь поворот на нашу улицу. Там перекопано, — решаюсь ему посоветовать.
— Я знаю.
Ну что ж, у меня будет завтра целый день, чтобы подготовиться к понедельнику отбивать его атаки. Когда-то же ему надоест. Или появится другая мышка на горизонте, как сказала Марья Фёдоровна.
Глава 17
Быстров повернул в наш двор и отстегнул ремень. Протянул свою руку к моей и нежно провёл кончиками пальцев. Я убрала её с подлокотника и сказала:
— Останови здесь. Возле подъезда не будет места даже проехать. Все жильцы уже вернулись домой.
— Разберусь, — недовольно буркнул он и стал медленно продвигаться рядом с припаркованными машинами в нашем узеньком дворовом проезде.
Лёгкий шум привлёк нас двоих к детской площадке. Присмотревшись, я заметила Женьку и каких-то незнакомых ребят в темноте. Быстро выскочила из машины и, перепрыгивая через небольшие кусты, понеслась к подруге.
— Женя, ты как? Что здесь происходит?
Осмотрелась вокруг и увидела, что Лёха прижимает к щеке какую-то ткань. А вокруг суетятся парни со своими советами.
— Да отстаньте все от меня, — Лёха оттолкнул одного из них. — Я сам во всём разберусь. Я вас не звал сюда. На сегодня все свободны.
Женька стояла, вооружившись молотком, и плакала.
— Жень, иди сюда, — попробовала её обнять и забрать из рук орудие возмездия.
Сначала она сопротивлялась, а потом прильнула ко мне и стала заливать моё плечо потоком слёз. Но молоток не отдала.
— Я… Я, — горько всхлипывала Женька, — вышла во двор, как он мне и написал. Почему я должна кого-то бояться в своём дворе и доме?
— Дальше, Женя, — попросила её, а сама кинула гневный взгляд на Лёху.
— Хорошо. Дальше… Он приехал, как всегда припарковался на зелёной зоне. Ему же плевать, что наши старушки здесь горбатились весь апрель. Я сделала ему справедливое замечание. И соседи стали из окон ругаться. Пришлось ему переставить машину. А потом… Потом, — Женька завыла с новой силой. — Потом он подошёл ко мне…
Женька захлёбывалась от слёз и всё никак не могла подобрать слова.
— Так, Лёха. Ты что здесь делаешь? — Быстров, оказывается, не уехал и пришёл, как и я, посмотреть на то, что здесь происходит.
Лёха убрал руку с тряпкой со щеки, и мы все увидели, что под глазом расплылось огромное сине-красное пятно. А лицо — всё в царапинах.
— Женя, — обратился Быстров к ней. — Это ты что, его молотком? — и засмеялся во весь голос. — Ну, вы девчонки даёте. Чуть что — сразу в драку. Молоток принесли, — продолжал ржать как конь Быстров.
Дубина. Что с него возьмёшь. Никакого сострадания к людям.
— Не говори ерунды, если бы она его молотком, то он бы не стоял уже тут, — я прижала Женю ещё сильнее к себе и поглаживала ей спину. — Что случилось, Женя?
— Он схватил меня за затылок и стал целовать силой, — запинаясь, проговорила она.
— Вот, Максим. Видишь? Разве так можно? — многозначительно посмотрела на него.
— Лера, а что такого он сделал? Как будто парни вас не целовали раньше никогда? — сделал он удивлённое лицо.
— Да, — Женька закричала. — Меня никогда не целовали раньше. Вы всё оцениваете по себе. С вами эти… Эти шл… Профурсетки всегда рядом. На всё готовы. А вы... А вы… — Женя зашлась в ещё большей истерике.
— Жень, тише. Не плачь, пожалуйста.
Я гладила подругу по спине, а у самой сердце разрывалось на части. Это моя лучшая подруга. Худенькая, невысокого роста, вес едва переваливает за сорок. Хрупкая, плечики вздрагивают, светлые волосы рассыпались по плечам, и жмётся ко мне, как испуганный зверёк.
Я всё-таки с трудом отобрала у неё молоток и швырнула в кусты.
— Ты что, это же Васин, — возмутилась подруга.