занимаясь чем-то из области искусства. Я хочу сказать ему, что это неправда – это всего лишь
эксперимент, и на самом деле я – обычный подросток. Но я – в середине фотосессии в люксе отеля
Кларидж. Это, отчасти, правда.
– Так ты Тед Траут? – продолжает Ник. – Сестра Авы? Она показалась мне знакомой,
когда я видел вас обеих в тот день, но я не смог вспомнить. Хотя и должен бы. Джесси показывал
мне столько еѐ фотографий...
– Погоди, – говорю я, поднимаясь и удерживая платье вокруг талии на манер набедренной
повязки. – Ты знаком с Джесси?
– Да, мой старый приятель. Я познакомился с ним в Корнуолле несколько лет назад.
Джесси хороший парень. Как твоя сестра? Я не в курсе с тех пор, как он уехал на Средиземное
море.
Сейчас, когда он говорит о Джесси и Аве, лицо Ника выглядит совершенно иначе.
Сердитый взгляд смягчился. За его очками я вижу проблеск того Ника, который не злится из-за
матери, еѐ карьеры и всего с этим связанного. Он выглядит нежным и уязвимым. Тот парень, рядом
с которым хочется свернуться в клубочек и болтать о Мэн Рэе. Или о чѐм угодно.
– Выходит, Джесси рассказывал тебе об Аве? – спрашиваю я.
Ник улыбается медленной забавной улыбкой.
– Постоянно. Мы созваниваемся по Скайпу. Он обычно очень, очень утомительный
собеседник, когда доходит до этой темы. Как она талантлива в сѐрфинге, еѐ шутки, что-то забавное,
милое, что она делает со своими ногтями... Боже, это бесконечно.
Папа улыбается, и я тоже. Фрэнки, Тина и Кассандра возвращаются из спальни, продолжая
разговаривать. Они останавливаются, как вкопанные, когда видят новое выражение лица Ника и
тот факт, что он разговаривает со мной, как цивилизованный человек.
– Во всяком случае, он рассказал мне, через что она сейчас проходит, – говорит он, снова
становясь серьѐзным и полностью игнорируя вошедших женщин. – Она до сих пор... в том же
положении?
Я киваю и сглатываю. Обычно, когда меня спрашивают об Аве, я спокойно отвечаю, что
она в норме, но Ник застал меня врасплох.
– Ей довольно трудно переносить химиотерапию. Хотя сегодня она чувствовала себя
хорошо. Ава помогла мне накраситься. Извините...
Подводка для глаз начала размазываться. Внезапные мысли об Аве выбили меня из колеи.
Обеспокоенное выражение лица Ника только всѐ ухудшает.
– Передай ей мои... я не знаю... Тѐплый привет, – говорит он тихо. – И...
– Да?
Он глядит на меня так, будто собирается пожелать удачи или сказать что-то милое. Но
потом его взгляд цепляется за мой импровизированный шарф, обнаженную талию и платье –
набедренную повязку, и Ник просто печально смотрит.
– Ничего. Пока.
Он видит зависшую позади меня Тину и направляет на неѐ всю мощь своего кошмарного
взгляда. Кассандра передает ему ключи, и он уходит.
– Ладно, – говорит она, глядя ему вслед. – Это не заметно, но он не такой плохой, как
кажется.
– Он не кажется плохим человеком, – замечаю я.
Несмотря ни на что, я бы хотела встретиться с ним однажды, когда я не буду
полуобнаженной или в мешковатой маминой одежде, или готовой к показу. Я думаю, что он бы
понял происходящее с Авой: хорошие моменты и плохие моменты. Я думаю, что он бы понял
большую часть всего. Как я понимаю, насколько он на самом деле мягкий под этой своей
кошмарной оболочкой. В следующий раз, если он вообще будет, я обещаю себе, что буду такой...
удивительной, что он в самом деле обратит на меня внимание. Может быть, он увидит Зену, как
Тина. Может быть, он будет поражен. Никогда не знаешь.
– Пойдем, тебе надо одеться, – предлагает Тина. – Я помогу тебе.
Когда мы остаемся вдвоѐм, она криво улыбается мне.
– Тебе интересно, как он стал таким, правда, принцесса? И почему он винит меня?
Я не пытаюсь отрицать. Эта женщина – телепат, и мы обе это знаем.
– Это связано с Шехерезадой Скотт? – спрашиваю я.
– Ага! – говорит она, передавая мне бюстгалтер и аккуратно разматывая шарф. – В точку,
принцесса. Так ты знаешь Шехерезаду? Она великолепна. Как и ты, только с другой энергетикой.
Они встречались несколько недель. Абсолютный праздник любви. Затем я отправила еѐ в Токио и –
КАК Я И ГОВОРИЛА – она стала большой звездой. Она участвовала там в паре кампаний, и одна
из них была с Эмилио Романо. Мальчик из Келвин Кляйн. Несомненно, ты видела его в трусах. О.
Мой. Бог. В любом случае, между Шехерезадой и Эмилио что-то было. Такое случается. Два