Чародейка обернулась. Кобыла недовольно заржала, когда яблоко выпало из ладоней девушки.
— Пять, может быть шесть дней. Я потеряла счет. Как ты себя чувствуешь? — она подошла ближе и увидела, что рана почти затянулась. — Твоя рука выглядит здоровой, а как по ощущениям?
— Лучше. Я чувствую каждое твое касание.
— Хорошо. Ты проспал довольно долго. Тебе понадобится время, чтобы прийти в себя.
— Сейчас я не могу понять, что было сном, а что произошло наяву. — Сарвилл приподнялся и нащупал пустые склянки, наполовину засыпанные песком. — Хм. Значит, Вастерас все-таки был здесь. Бездна! Я надеялся, что это кошмар, — он бессильно рухнул обратно.
— Возьми! — чародейка кинула ему яблоко. — Все гораздо лучше, чем могло быть. Ты жив.
Медведя это не утешило, но со словами чародейки было не поспорить. Он вздохнул и прищурил глаза пытаясь разглядеть яркое светило на небе.
Почти неделя для странника прошла иначе, нежели для его спутницы. Если для Иллайи все прошедшие дни слились в один кажущийся бесконечным день, то для медведя пролетело всего мгновение.
— Пять дней. — возмутился он, — Что могло произойти в мире за эти несчастные пять дней, пока я лежал тут без сознания? Все что угодно! Иллайа, надо спешить в Дастгард… или в Башню Стихий… — неуверенность тенью проскользнула в его словах. Он попытался резко встать на ноги, но голова пошла кругом и ему пришлось помедлить.
— Спокойнее. — она взяла его под руку и помогла привыкнуть к ногам. — Не торопись, дай себе немного времени. Я не хотела затевать этот разговор вот так сразу, как только ты придешь в себя, но ты не оставляешь мне выбора. Помнишь, что Вастерас наказал нам ехать прямиком в Туурин? Но мы туда поедем не сразу, да? Ясно. Ты же понимаешь, что, скорее всего, нам не удастся спасти всех?
— Что ж, тогда скажи мне, как бы ты поступила на моем месте? Кого бы выбрала? Скакать в какую сторону бы принялась? — Сарвилл стряхнул песок с одежды и натянул штаны, заправив в них нижнюю, уже давно не белую, рубаху.
— В сторону Башни Стихий. В Дастгард возвращаться опасно — тебя схватят при первой возможности. Ты даже не успеешь войти в город. Наверняка на выселках осведомлены о награде за твою голову — мы не протянем даже до ворот столицы.
Странник осушил флягу.
— Ты права. Но в другом случае у нас есть возможность спасти трех людей, — он прервался, — пожертвовав одним…
— Ты говорил, что Лиана сильная чародейка. Если мы вытащим сначала ее, она могла бы вернуться с нами и помочь в Дастгарде.
— А Ноэми могла бы помочь нам в Башне Стихий… Вопрос в том, где нам больше понадобится помощь.
— Сколько дней пути до Башни Стихий из Дастгарда? — Иллайа за поводья подвела коней ближе к страннику.
Он нахмурился — его мысли заиграли в глазах.
— Двенадцать, четырнадцать…
— Вастерас сказал, что Лиана еще в пути. Если поторопимся, возможно, успеем перехватить ее до того, как она пересечет Петлю Гнома, и тогда король не узнает, что именно ты освободил его дочь. Это сыграет нам на руку — если Его Величество не будет знать кого винить, то и оставшимся у него заложникам ничего не грозит.
— Если он вообще спохватится дочери…
— Это был бы наилучший исход. На месте придумаем, как освободить принцессу и сразу отправимся в Дастгард. Да, мы потеряем несколько дней, зато появится шанс, помочь всем без исключения. Выбор в любом случае за тобой. Решай. — Иллайа договорила и шмыгнула носом. Она не понимала, хорошая ли это идея, но на первый взгляд план показался ей удачным. Одна из лошадей дернула головой и игриво, почти беззвучно, застучала копытами по мягкому песку.
Медведь медленно забрался на лошадь.
— По крайней мере, это лучшее, что мы можем сейчас сделать, — произнес он и тронул коня с места.
Волшебница запрыгнула на свою кобылу и послала ее в галоп следом за странником.
Пустыне не понадобилось много времени, чтобы стереть все следы пребывания гостей. Одеяло, которое прежде согревало странника, зарылось в песок. Кактус зацвел — когда путники были уже далеко из бутона появился первый снежно-белый лист.
***
— Смотри. Туда, на восток, — Иллайа сделала плавное движение рукой в сторону Девичьей Горы, той, что возвышалась за Петлей Гнома, а ее вершина уходила высоко в небо и пряталась в облаках. — Вот это уже не звезды, это огни в окнах Башни Стихий. Свет сильный, явно созданный с помощью магии. Я слышала однажды, что подъем до башни может занять целый день и что он настолько крутой, что коней путники обычно оставляют у подножия и поднимаются пешком.