— Забавно… — произнесла она простуженным голосом. Ее губы потрескались, а под носом сохла струйка густой крови. — Забавно, что вас чуть ли не до смерти пугает какой-то бродяга, как вы его называете, который с помощью магии даже свечки зажечь не может.
Последовал еще один тяжелый шлепок. Чародейка была рада, что ее лицо уже онемело и теперь боль после каждого удара чувствовалась тупее.
— Я думаю, мне не стоит упоминать об этом, ведь ты и сама догадываешься что сдохнешь здесь, как бездомная собака в подворотне. — проскрипел мужчина, медленно закатывая рукава своей черной туники. — Кто отдал приказ спасти медведя? Говори и я буду добр к тебе — твоя смерть окажется легкой прогулкой на тот свет. Или, наоборот, последнее путешествие станется долгим и мучительным, если ты продолжишь утаивать важные сведения.
Ноэми молчала, хотя и понимала, чем грозит ей неповиновение. Когда этот человек впервые вошел в ее темницу он не стал представляться. Это было не нужно — весь его внешний вид говорил сам за себя. Однажды она уже встречала целый отряд из людей подобного рода и твердо решила, что больше не хочет, чтобы их пути пересеклись.
Таких «выродков» по всей Неймерии называют вольными, говорил Вастерас в совсем непривычной ему манере. Вольные за много веков возвели три города на севере материка, которые теперь удачно расположены между двумя морями, Вечными Водами и ограждены от остального мира Пустыми Горами со стороны суши. Обитель беззаконников, которые не чтят ни один закон, существующий за пределами Вольных Городов. Для них нет никаких моральных ценностей, кроме собственной выгоды. Каждый владыка какого бы ни было королевства напрямую отрицает любую связь с этой кастой, но, тем не менее, у каждого монарха на службе есть такой человек — способный проделывать грязные дела на благо страны — тайно и эффективно. В какой-то момент в Тонне — одном из городов вольных — появилась школа, прививающая с раннего детства мальчикам и девочкам инстинкт убийц и обучающая разным хитроумным приемам воровства. Говоря простым языком — это лучшие преступники Неймерии, да еще и специально обученные. Почему Вольные Города еще существуют? Причину я уже назвал — личная заинтересованность королей и императоров в услугах вольных не дает разуму взять верх и извести чуму с нашей земли.
Этот вольный был смуглым и огромным, раза в полтора больше любого местного горожанина. По косой сажени в плечах можно было догадаться, что его кровь имеет северные корни. До сих пор Холденфелл не был взят разными завоевателями только потому, что один северянин в бою мог положить целую дюжину обученных военному искусству дордонийцев. Яркий голубой цвет, таращащийся из глазницы наемника, контрастировал с его очень темным лицом, которое было исполосовано тонкими шрамами, а вместо одного из глаз на его лице красовалась черная повязка.
Он схватил чародейку за волосы, когда она не ответила на вопрос, и приблизил свое лицо ближе к ней.
— Быть может простыми методами в виде побоев и пыток из тебя ничего не вытащить, ведьма? — произнес мужчина все тем же спокойным и рассудительным тоном, в котором не было ни намека на эмоции и сцепил свои руки за спиной. — Я могу немного побеседовать с тобой по душам? Какая разница, ведь ты все равно не сможешь никому пересказать наш разговор после того, как твое присутствие здесь потеряет свою ценность.
Вольный расстелил одеяло прямо напротив закованной в цепи волшебницы и сел на него, задумчиво осматриваясь по сторонам и принюхиваясь к чему-то неведомому.
— Знаешь, есть много других способов достать информацию, — он зубами вытянул пробку из фляги и принялся жадно поглощать ее содержимое, устроив длинную паузу. — Ты, наверное, слышала про то место, откуда я родом. Все байки! Ничего даже отдаленно похожего на правду нет в россказнях этих купцов, странников, моряков и других, кому якобы удалось побывать в Вольных Городах в качестве гостя. Знай же, туда невозможно попасть, а уйти оттуда и подавно! Там можно только родиться — нет других вариантов. Ну, сама подумай, как долго ты проживешь, оказавшись в обществе убийц и воров, каждый из которых может тебя отравить, перерезать глотку или просто скинуть с холма, в надежде забрать содержимое твоего кошелька? Недолго. Очень. Никто из нас не станет верить тебе на слово, если ты заявишь, что у тебя нет ничего ценного. Сначала любой из вольных удостовериться в твоей искренности самолично, и только потом, возможно, назовет твои слова правдой. Но для тебя это уже не будет иметь никакого значения просто потому, что мы не поверили тебе изначально, а те, кому мы не верим — мрут, как мухи, знаешь ли. Без почестей, привилегий и других таких ненужных смерти традиций. Сегодня ты станешь одной из избранных, тех, которые родились в остальной Неймерии, но знают правду о нас. Только потому, что твой путь лежит напрямую в могилу.