Мысли в голове неслись бешеным потоком, он снова вспомнил все ужасы детства, опыты психиатров. Но не время себя жалеть, пора помочь еще одному ребенку. Дед мороз встал с мешка и постучал в квартиру. Дверь никто не открыл, он постучал сильнее, дверь со скрипом открылась. В холле было темно, но где то в глубине квартиры он услышал плач и всхлипы. Пройдя в зал Иван нащупал выключатель и включил свет. Вся комната была забрызгана кровью, на полу были разбросаны человеческие останки, на люстре вместо плафонов висели две головы без глаз. Одна голова мужская, другая детская. Плач доносился из спальни, дверь в которую была открыта. На кровати лежала женщина, из перерезанных вен на руках кровь текла на пол превращаясь в красное вязкое озеро. Увидев Деда мороза, она прищурилась и хищно посмотрела Ивану в глаза прошептала: --
-Ванюша, ну где же ты ходишь, твоя мама совсем тебя заждалась, и прыгнув потянула его через открытый балкон навстречу завывающим звукам полицейских машин.
Тихое место
Долина за поселком утопала в зелени. Вита вышла из избы на рассвете. Прошла по дороге до конца поселка и свернула вправо перед большим пшеничным полем. Узкая тропинка петляла и извивалась, все было затянуто туманом. Девушка хорошо знала дорогу, она с малых лет бегала сюда за ягодами. Но сегодня было не так. Слишком густой туман, с каждым шагом ноги все больше в нем вязли. Она пыталась высоко поднимать ноги, но и туман поднимался выше. Она попыталась бежать, но невидимые веревки оплели ноги и не давали этого сделать. Медленной, шаркающей походкой Вита продолжала идти вперед сильнее прижимая лукошко к груди. Она чувствовала как быстро стучит сердце, как от страха расширяются ее светлые голубые глаза, как паника поднимается от ног и распространяется по всему телу заставляя его подрагивать как в конвульсиях. Постепенно идти становилось легче, она вышла на открытую поляну без тумана, казалось какая то сила защищала это место невидимым щитом. А впереди, за кустами малины она услышала дивную песню. Подойдя ближе, она увидела трех девушек, одетых в белые длинные рубашки, на головах у каждой были венки из одуванчиков, а на талиях были тонкие красные пояса. Они ходили по кругу держа друг дружку за руки и пели песню, слов которой она не могла разобрать. Девушки взяли Виту за руки и закружили по кругу. Они двигались все быстрее, пока у нее не закружилась голова и разорвав круг она упала на спину задыхаясь от счастья. Девушки сели возле нее, начали гладить руки, плечи, волосы. Вита закрыла глаза, полностью отдаваясь удовольствию. Она чувствовала как они связали ей руки и ноги. Нужно было паниковать, попробовать разорвать веревки, но песня, которую девушки пели, наполняла сердце радостью. Вдруг песня оборвалась на полуслове, и она услышала голос, низкий, скрипучий:
- Отойдите. Она моя.
От неожиданности Вита открыла глаза. Над ней склонились старухи с ободранными лицами, на их лысых головах без ушей и глаз были вырезаны руны. Они скатились на нее своими беззубыми ртами, а на лицо, капали слюни из крови и гноя. Вместо корон из одуванчиков на их головах были венки из ушей и глаз. Вита пыталась кричать, но мокрая от крови и желчи рука легла ей на лицо крепко обхватив рот и нос. Перед тем как потерять сознание она увидела перед собой демона, который был в капюшоне, а под ним было срезанные кровоточащее лицо с белыми, пустыми глазами.
Вита очнулась у себя в хате. Сильно болела голова и низ живота. Она медленно встала и прошла в коридор. Около порога стояло полное лукошко ягод. Что с ней произошло она вспомнить не могла. Вдруг резкий спазм скрутил живот она выскочила во двор и ее вырвало прямо на пороге. Когда ее вырвало третий раз за день, Вита поняла, что беременна. Она помнила прогулку за ягодами помнила туман, помнила девушек с которыми танцевала и все. Больше ничего.
Она еле нашла в себе силы чтобы пообедать, а потом прошла к кровати и легла спать. Ночью девушка проснулась от голода, прошла на кухню и взяла со стола краюху хлеба, она попыталась ее проглотить но тут же выплюнула. И услышала голос в голове: - Нужна другая еда. Живая. Она вышла во двор, подошла к колодцу. Возле него всегда было много лягушек. Она взяла одну в руку, но никак не могла заставить себя ее проглотить. А голод становился все сильнее, а потом сильная боль пронзила низ живота. Ребенку нужна еда. Закрыв глаза она откусила голову у лягушки, сразу по губам и подбородку потекла холодная липкая зелёная сукровица с частями кишок. Вкус ей напомнил куриную ножку. Когда она съела несколько штук спазмы прекратились. В животе заурчало. Ребенок был доволен. Вита зачерпнула воду из колодца, умылась, сняла забрызганную потрохами одежду и пошла спать. Постепенно она перестала выходить на улицу днем. Под солнцем ее кожа покрывалась большими, красными волдырями. Обычная еда больше не доставляла удовольствия, комом становилась в горле, превращаясь в колючий репях. И каждую ночь голод толкал девушку во двор искать пропитание для себя и ребенка. Если раньше можно было ограничится несколькими лягушками, то с увеличением живота, требовалось больше еды. У соседей в клетках жили кролики. Вита тихо, как змея пробиралась через огород к ним во двор. Собака хорошо знала ее запах поэтому лишь приподняла вытянутую морду по ветру лишь тихо заскулила. Открыв клетку девушка схватила самого большого за уши и тихо выскочила из соседского двора. Положив его на разделочную доску и держа за уши она разрубила его на пополам и начала выгрызать куски мяса слизывая с рук потеки крови. Шкурку она зарыла на огороде. Так продолжалось пока соседи не начали закрывать клетки и сараи на замок. Еды в округе не было, сильные спазмы скрутили живот. Вита сидела в углу держась за живот дико крича. И тут заметила движение под кроватью. Это была небольшая крыса. Вита бросилась на кухню и достала из холодильника колбасу. Отламывая по маленькому куску она начала подманивать к себе такую желанную еду. С каждым брошенным куском крыса подходила все ближе. В быстром, яростном прыжке девушке удалось схватить ее за туловище. Но крыса дала настоящий бой извиваясь она то и дело кусала руку. Вита схватила ее двумя руками и начала выворачивать. С хрустом разорвала пополам тело и начала жевать вместе с шкурой. Лишь ненадолго заглушив голод. Понемногу спазмы возвращались, до ее слуха донеслось жалобное мяуканье. Держась за живот она вышла на улицу, соседская кошка сидела около крыльца вылизывая лапы и шерсть. Слезы потекли по девичьему лицу, она была благодарна, и даже не понимала кому, что послал ей эту еду. Но под толстой шерстью и шкурой оказалось слишком мало мяса. Уже на рассвете она вымылась у колодца и пошла в хату.