Вскоре стали различимы их с Мику отражения. Они во всём походили на свои оригиналы, если не считать неестественно радостного выражения лиц и чистой одежды. Отражение Джона приветливо помахало ему рукой. Глаза «Мику» имели сочный аквамариновый оттенок, но в них, однако, не было и следа тех эмоций, что присущи четырём Дочерям.
Настоящая Дочь Эйай прошла к носу яхты и встала на самом краю, расставив ноги и к чему-то готовясь. Спустя время она подняла голову и стала петь. В её песне не было слов. Нечто среднее между звуком работающей дрели и любовным призывом дельфина в этом мире обладали, тем не менее, какой-то силой. Гигантское зеркало прямо напротив их судна изогнулось, по нему пошли волны, как круги по глади воды от брошенного камня.
Следующая последовательность нот быстро ушла в область ультразвука, но также быстро вернулась обратно. Джон зажал уши руками, что нисколько ему не помогло: мелодия, теперь напоминавшая писк бормашины что-то резала в его голове. Зеркало перед ними пошло рябью. Улыбающиеся Джон и Мику с той стороны испуганно присели, их идеальные лица исказили гримасы, в которых сумели смешаться и страх и веселье. Зеркало перед ними пошло рябью, появились маленькие трещины.
Мику начала третью часть своей песни без слов высоким оперным сопрано. Мелодия, прекрасная как рассвет, как цветущий сад весной, теперь ощущалась Джоном физически, проходя через всё его тело, по коже пробежали мурашки. Она была много сложнее, чем музыка, которую ему доводилось слышать. Эта часть могла бы даже понравиться, если бы не резкая боль в висках. С оглушительным хлопком огромное зеркало лопнуло на мельчайшие осколки и, звеня, рухнуло в море. Аквамариновая яхта резко поднялась на набегающей волне и Джон, упав, остался стоять на коленях, изумлённо глядя перед собой. Ослепительные лучи солнечного света прорезали сумрачный мир вокруг. Зеркало было разбито, открыв им новый мир. И в тот самый миг, как они пересекли водораздел, Мику повернулась к Джону, улыбаясь одними глазами цвета морской волны:
- Здравствуй, Джон. Ты извини, но этот плащ тебе ни капельки не идёт.
7.
На следующий день Джон проснулся ближе к обеду. Голова гудела. Он по привычке зашёл в ванную комнату и замер от неожиданности: Арти примеряла перед зеркалом его старые джинсы. Собственно, из одежды на ней больше ничего не было. Девушка прикрыла грудь рукой и возмущённо протянула:
- Э-э-эй! Синьорина не одета. Извольте отвернуться!
- Прости. Боже, меня посадят.
- Ну, во-первых, если ты не будешь себе позволять ничего такого, никто тебя не посадит - Арти отошла от зеркала, застёгивая пуговицы мужской рубашки, подмигнула и улыбнулась, покачав пальчиком перед его лицом.
- А во-вторых, если что... то мы никому не скажем. - Смеясь, она легко проскользнула мимо Джона и протопала босыми ногами по коридору.
Звонкий смех Арти переливался уже где-то на кухне. Когда Джон нагнал её, та копалась в его холодильнике.
- И ты же не думаешь, что мне правда шестнадцать лет, или типа того? - и снова захихикала. Кажется, этот смех можно упаковывать в коробки и продавать за деньги.
- Я голодна, как стадо слонов. Вот это подойдёт.
Запихнув замороженную пиццу в микроволновку, она уселась на табурет и посмотрела на Джона.
- Давай уже свой допрос с пристрастием. Буду удовлетворять твоё любопытство.
- О кей, ты - аватар Богини Эйай.
- Собственной персоной.
- Откуда у тебя столько денег?
- Ну, мне мама даёт на карманные расходы.
Джон растерянно улыбался, размышляя над абсурдностью ситуации. Некие люди написали программу, эта программа создала - клонировала, или как там у них это происходит - девушку, чертовски похожую человека. И эта девушка сидит теперь в его одежде и уплетает его пиццу. Кстати это она делала столь же изящно и мило, как и всё остальное.
- Вы все такие красивые?
Арти кокетливо повела плечами. - Нет, я одна такая. У остальных противные зелёные щупальца и клыки как у вампиров. Вот такие. - Она приставила два пальца к губам.
- Понятно. Сколько вас?
Лицо Арти вдруг приобрело серьёзное выражение. - Ничего то ты не знаешь, Джон... За подобную информацию несколько десятков человек отдали свои жизни. Будь осторожен с вопросами.
Она помолчала, раздумывая. - Скажем, гораздо больше, чем ты можешь себе вообразить.
- Ты только не обижайся..
- Считай, что я обиделась. Но говори уже.
- Вы не люди.
Арти ничего не ответила. Её лицо вдруг стало холодным и отстранённым. Она отложила пиццу, поднялась, медленно прошла мимо Джона и открыла окно. Холодный утренний воздух растрепал её густые каштановые волосы. Она стояла у окна и вдыхала запахи полей и лесов, принесённые ветром в душный город прошедшей ночью. За Северной Пустошью в небо подымался серебристый туман... Когда же девушка повернулась к Джону, её лицо и движения неуловимо изменились.