Глава 1. Дети Эйай
1.
Группа трёхэтажных белых зданий в классическом стиле расположилась на самой окраине Города. Это место более всего походило на больничный комплекс, или дом престарелых. Аккуратные, мощёные природным камнем дорожки разделяли безукоризненно подстриженный газон на идеальные квадраты и прямоугольники. Довершали картину стройные ряды регулярно подрезаемого кустарника и округлые формы крон парковых деревьев. Тут и там располагались скамейки, а чуть поодаль можно было обнаружить пару уютно журчащих фонтанчиков с кристально чистой водой. Сейчас, в самый разгар лета, в яркий солнечный полдень это тихое и спокойное место, раскрашенное во все возможные оттенки зелёного, естественным образом располагало к неспешному послеобеденному отдыху. И всё же, идиллический пейзаж не скрывал собой ни больницу, ни дом презрения в полном смысле слова; хотя зачастую организация, располагавшаяся здесь, выполняла обе эти функции. Её клиент, минуя главные ворота - их ажурные чугунные створки были всегда приветливо распахнуты - и, пройдя к самому большому из белых зданий, входил в него, чтобы больше никогда оттуда не выйти.
Внутри его ожидал вышколенный и приятный во всех отношениях персонал. «Индивидуальный подход к каждому» - это было главным девизом компании многие десятилетия. Пройдя ряд дополнительных обследований (ибо сюда попадали только уже тщательно проверенные кандидаты), счастливый обладатель билета в рай бывал препровождён в операционную. Где под общим наркозом при непосредственном участии сложнейшего нейрохирургического механизма, и в отсутствие живого хирурга как такового, происходило чудо слияния машины и человека. Таким образом, всего за несколько часов наш герой перешагивал высоченную ступень эволюции и становился, без преувеличения, равным богам. И, как это обычно писалось в рекламных буклетах, теперь ему были доступны бесчисленные мириады миров; он мог стать кем угодно из живших и ныне живущих; он мог познать все возможные и невозможные наслаждения. Отныне он жил в вечной нирване - виртуальной реальности.
В нашей же реальности новоявленного «бога» постигала чуть менее завидная участь - его бренное тело препровождалось в один из нижних ярусов, располагавшихся под землёй. С этой точки зрения дома, расположенные на поверхности, правильнее всего было бы назвать небольшой надстройкой. Основной массив комплекса уходил в глубину на тридцать этажей и простирался в стороны на многие сотни метров.
Никто доподлинно не знал, сколько людей поглотил крупнейший в этой части страны дата-центр. Скорее всего, речь шла о десятках миллионов. Также никто точно не смог бы сказать, что именно находится там, под землёй. Работа Центра проходила в обстановке строжайшей секретности. Служба безопасности компании представляла собой организацию, посерьёзнее иных государственных структур. Каждый работник Центра регулярно проходил все стадии психологического контроля. И потому даже самые беспринципные журналисты принуждены были довольствоваться исключительно собственными догадками и фантазиями. От рядов одинаковых коек в густом полумраке, увитых трубками и проводами и простиравшихся слева - направо и сверху - вниз до бесконечности. До огромного биореактора, куда жертвы рекламы попадали сразу, как только их сознание было оцифровано. Картину же в голове обывателя рисовали красочные трёхмерные ролики и бесконечные реалити-шоу.
Однако, врата этого рая пропускали не всех.
2.
В яркой синеве полуденного неба парил кондор. Солнце прогрело бетонные развалины, и восходящие потоки воздуха без труда поддерживали его полёт.
Джон сидел на крыше огромного полуразрушенного здания. Индустриальные пейзажи всегда завораживали его. В особенности те из творений человеческого тщеславия, что, будучи оставлены вниманием своих создателей, шаг за шагом проигрывали схватку с природой. Здоровенные бетонные опоры недостроенного вакуумного тоннеля покрылись сеткой мелких и крупных трещин. Снизу по ним поднимались мох и трава, а на самом верху уже, кажется, начал прорастать мелкий кустарник. Нескончаемые граффити усеивали все места, докуда только смогли дотянуться неизвестные «художники». Надписи и рисунки, иногда пронзительно талантливые, а чаще - глупые и пошлые, добавляли хаос и бессмысленность в этот постапокалиптический пейзаж: