Они вместе пошли на просмотр в Клермонтский клуб любителей кино — тогда они просто были сокурсниками, не больше. Эл что‑то тупо заметил по поводу фильма — вероятно, сказал примерно то же, о чем думал сейчас, — и Элен отвела его в сторону и объяснила, что он не прав. В итоге проговорили они два часа, а через неделю уже бегали друг к другу на свидания. Она сохранила в нем интерес к кино — тот интерес, который Данфи всеми силами старался придушить.
Данфи. Еще бы. Он задал их курсу посмотреть «Касабланку», сначала испортив впечатление своими проклятиями «кодексу Хэйса». Именно его аргументы Эл попугайски повторил Элен, и его впечатление осталось отпечатанным в его мозгу, когда машинка сделала свое дело. Слава богу, что у него есть Элен. Вся ирония была в том, что она опровергала теории Данфи о внешнем влиянии примером другого внешнего влияния.
Эл рассмеялся, припомнив все это, а потом все его благодушие вдруг испарилось. Ни разу за весь фильм он не вспомнил об Элен. А ведь это — тот фильм. Их фильм.
Через несколько часов Элен нашла его в подвале. Из динамиков неслись звуки «Голубого Дуная».
— Прости, что задержалась, Эл, но у меня… — Неожиданно его руки обвились вокруг нее, а голова уткнулась ей в плечо. — Эл! — ахнула она и тоже обняла его. — Что‑то случилось? Тебе разве не нужно сейчас быть в «Безделице»?
— Я попросил Люси подменить меня. — Он поцеловал жену в шею. — Я был занят.
— С этим угнетателем памяти? Я думала, он для кино, а не для музыки.
— С музыкой он тоже работает. — Он отпустил Элен и выключил проигрыватель. — У Родерика рынок может оказаться гораздо шире, чем просто кино. Концерты, живопись, опера, романы — все, для чего нужно свежее восприятие. Система работает везде. Подожди секундочку.
Он надел сеточку и вставил чип обратимости для «Космической одиссеи 2001 года». Теперь он мог уже припомнить весь вальс, а не просто обрывочки начала, задержавшиеся в мозгу. То же самое бывало раньше — когда он вспоминал «Звездные войны» или «Крестного отца», заблокировав у себя воспоминания о сиквелах. Память — штука не идеально изолированная, и машина Родерика предпочитала глушить всё по принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть».
Элен склонила набок голову.
— Похоже, ты не сильно очарован. Эл, если ты не уверен в этой штуке, давай я испытаю ее на себе — у тебя тогда будет беспристрастное мнение.
— Это не обязательно. А кроме того… — Он взял ее за руку. — У меня у же есть план на вечер. Мы с тобой посмотрим такое кино, для которого никакие машинки не нужны.
— Вот как? Но, Эл, если ты не уверен…
— Уверен, милая. Еще как уверен.
Родерик сокрушенно покачал головой. Рабочие выносили из подвала аппарат.
— Знаете, мне кажется, вы делаете ошибку, Эл.
— Я знаю, что вам кажется. Джим. Может, и делаю — но на этом «может» никакого бизнеса не построишь. Если окажется, что я не прав, если ваша штука работает без проблем в других кинотеатрах, я всегда смогу заказать ее через год–другой.
— Два года — срок гораздо больший, чем бывало раньше. Бизнес, отстающий на два года, обычно не наверстывает никогда.
Эл очень медленно кивнул:
— Тогда вы сможете через три года рассылать своим клиентам апгрейд с рекламой: «Посмотрите, что случилось с Безделицей — я говорил Элу Йосту, но он меня не слушал». Будет звучать довольно эффективно, что скажете?
Они поднялись по лестнице, и в дверях Родерик протянул руку:
— Не выбрасывайте мой номер, Эл. Не нужно ждать два года, чтобы передумать.
— Я знаю. Все равно — спасибо. — Эл пожал ему руку. Трудно не проникнуться к такому парню симпатией… когда голливудский брикет немного подтачивает смирением.
Наступил летний сезон, и «Безделица» оказалась единственным кинотеатром в радиусе десяти миль, в котором не установили блокиратор памяти. В газетах только о них и писали, тему подхватили даже развлекательные телепрограммы, с чьим пагубным влиянием они должны были бороться. К середине мая Эл уже видел, что его сборы падают.
Из колледжа вернулся его сын Джейсон — на лето он устроился работать в «Безделицу». Джейсон не мог поверить, что отец добровольно отстает от времени, о чем и сообщил ему с той дерзостью, которая обычно сопровождает новообретенную независимость. Эл не стал ему рассказывать о своих экспериментах. Даже Элен он не проговорился о одном фильме…
Джейсон же молчание его принял за белый флаг поражения.
— Я, наверное, не буду «Бесконечное отражение» смотреть здесь, — сказал он отцу. Эл ничего не ответил: наверное, он чем‑то заслужил дерзость сына.
Премьера «Бесконечного отражения» состоялась на День поминовения везде, кроме «Безделицы». Все последующие выходные наполняемость залов оставалась на прежнем уровне, а продажи и прокаты первого фильма резко подскочили. Первые тревожные раскаты грома донеслись с некоторых Интернет–сайтов, но скандал разразился только после спецвыпуска программы «Весь Голливуд».