Однако Муханнад, когда был подростком, презрительно, но, конечно же, за глаза называл Акрама старым пердуном. А в грушевом саду позади дома он в бессильной злобе швырял камни в стену и с ожесточением колотил ногами по пятнистым стволам деревьев, когда отец запрещал ему что-либо. Но он был достаточно благоразумен, и Акрам никогда не видел этих приступов злобы. Для него Муханнад был молчаливым и послушным. Еще с юности брат Сале жил в ожидании своего часа, но выполнял все, что велел отец. Он понимал, что если с самого начала будет исполнять свои обязательства в отношении семьи, то семейный бизнес и все накопления в конце концов перейдут к нему. А тогда его слово будет законом. Сале знала, что этого дня Муханнад ждет с нетерпением.
И вот сейчас он сидел перед своим отцом; тот молчал, но было видно, что его переполняет гнев. В дополнение к беспорядкам, которые Муханнад учинил в тот день в городе, он не только пригласил Таймуллу Ажара в Балфорд, но еще и привел его в их дом. А это уже было серьезным проступком и расценивалось не иначе, как явное неуважение по отношению к семье. Хотя Таймулла был старшим сыном брата отца, Сале знала, что его изгнали из семьи, а это означало, что он как бы умер для всей родни. Включая и семейство своего дяди.
Акрама не было дома, когда Муханнад пришел вместе с Таймуллой. Он не обратил никакого внимания на спокойное, но категоричное восклицание Вардах: «Ты не должен так поступать, мой сын», которое мать произнесла, положив ладонь на его руку. Муханнад ответил:
– Он нам нужен. Нам нужен опытный человек, такой, как он. Если мы не начнем заявлять во всеуслышание о том, что не позволим спустить на тормозах убийство Хайтама, это станет обычным делом в этом городе.
Вардах посмотрела на него обеспокоенным взглядом, но ничего не ответила. После первого взгляда, когда она с испугом признала в незнакомце Таймуллу Ажара, она ни разу не взглянула на него. Равнодушно кивнула – уважение к супругу автоматически перешло в уважение к ее единственному сыну – и ушла на кухню к Сале, дожидаться возвращения Акрама, уехавшего на горчичную фабрику, чтобы назначить кого-то из работников исполнять обязанности покойного Хайтама.
– Амми, – полушепотом обратилась Сале к матери, ставившей на поднос еду, – кто этот человек?
– Никто, – твердо и категорично ответила Вардах. – Его не существует.
Но ведь в действительности Таймулла Ажар существовал, и Сале, впервые услышав его имя, сразу поняла, кто он, припомнив тайные перешептывания между младшими членами семьи в последние десять лет. Когда отец, вернувшись домой, зашел в кухню, Вардах рассказала ему, кто вместе с сыном пришел в их дом. Они говорили шепотом, и только по глазам Акрама можно было понять, как он реагирует на приход незваного гостя. Его глаза, прикрытые стеклами очков, мгновенно стали узкими, как щелки.
– Зачем он пришел? – спросил он.
– Из-за Хайтама, – ответила жена.
Она смотрела на Сале сочувствующим взглядом, словно верила в то, что ее дочь действительно полюбила человека, за которого ей велено было выйти замуж. А почему нет? Сале же умная девушка. Ведь в подобной ситуации сама Вардах пришла к тому, что полюбила Акрама Малика.
– Акрам, Муханнад говорит, что у сына твоего брата есть опыт в таких делах.
– Смотря что понимать под «такими делами», – фыркнул Акрам. – Тебе не следовало впускать его в дом.
– Он же пришел с Муханнадом, – ответила она. – Что мне было делать?
Он и сейчас был с Муханнадом и сидел на одном конце дивана, а на другом сидел брат Сале. Акрам расположился в мягком кресле, подложив под спину вышитую Вардах подушку. Телевизор с огромным экраном показывал какой-то азиатский фильм из кинотеки Юмн. Перед тем как улизнуть наверх, она, вместо того чтобы выключить телевизор, по ошибке приглушила звук. И теперь из-за плеча отца Сале могла видеть тайное свидание молодых любовников, столь же горячих в своих чувствах, как Ромео и Джульета. Балкона, правда, не было – они встретились на кукурузном поле, обнялись и, упав на землю, продолжали свои дела, а стебли растений, доходящие им до плеч, скрывали любовников от посторонних глаз. Сале отвела взгляд от экрана, чувствуя, как сердце, вырвавшись из груди, бьется у нее в горле, словно крылья пойманной птицы.
– Я знаю, что тебе не по нраву то, что произошло сегодня, – говорил Муханнад. – Но мы договорились с полицией о ежедневных встречах. Они будут информировать нас о том, как продвигается следствие.
Судя по тому, как монотонно и настороженно звучал голос брата, Сале поняла, что его раздражает молчаливое неодобрение и даже отвращение отца к тому, что он сделал.