Хотел бы я сказать, что уверен, что комитет призовет к пересмотру законопроекта и что они поддержат нашу сторону — сторону сенатора Кэрролла и других, которые понимают будущие последствия в случае чрезмерного налогообложения отечественного бизнеса.
Но я не уверен.
Я не доверял Хиггинсу, Дэвису и решающим голосам.
Тем не менее, я не был готов жертвовать своим временем в надежде, что мое присутствие в зале заседания изменит ситуацию.
Возможно, на это у меня ушли годы и вышел явный провал, но появился новый приоритет. Слушая голос Чарли́, полный эмоций и смущения, когда она рассказала мне о своем загадочном разговоре с Челси, я понял, что мое присутствие в Нью-Йорке было более важным.
Пока она говорила, я слышал расстроенный голос Джо. Я вспомнил, как дни и ночи путешествий расстраивали ее. Несмотря на опыт моего детства, видя разочарование и печаль матери, когда отец предпочитал ей работу, я делал то же самое.
Я был ответственен за то, что в глазах моей жены появилась та же печаль, которую я видел в детстве, и по наивности не уловил связи. В то время я верил, что моя работа важнее всего остального — «Деметрий Энтерпрайзис» нуждалась во мне. Так же, как компания нуждалась в моем отце. Сам того не желая, я пошел по стопам Орена, идя по тому же пути и совершая те же ошибки.
Конечно, тогда я не считал свой выбор ошибкой. В конце концов, мне говорили и приучали верить, что настоящие мужчины не совершают ошибок. Каждое действие и решение было сознательным выбором. Все имело свою цель.
Как и во многих других вещах, мой отец ошибался на этот счет.
Настоящие мужчины действительно совершают ошибки. Мы принимаем решения по правильным причинам, чтобы достичь правильных результатов, которые в конечном итоге вредят другим, тем, кого мы любили. Даже если наш выбор не был сделан со злым умыслом, это не уменьшило боль, которую они причинили.
Настоящий урок, который мой отец забыл преподать мне, или, может быть, тот, который он так и не усвоил, заключался в том, что речь шла не о том, чтобы совершать ошибки. Они были частью жизни. Речь шла о повторении их. Вот где настоящие мужчины отличались от других людей.
Характер — это не совершенство. Речь шла о мудрости и способности учиться и меняться.
Если бы я поговорил с Ореном, отец сказал бы мне остаться в Вашингтоне и предстать перед комитетом, когда они зачитают постановление. Я слышал, как его голос эхом отдается в моей голове. Я следовал этому совету в прошлом. Если бы я решил сделать это снова, то был бы тем, кто не научился. Я уже совершал эту ошибку раньше. Я не собирался делать это снова.
Вот почему поздно вечером в четверг, или очень рано утром в пятницу, по сути, за день до того, как должен был вернуться в Нью-Йорк, я ехал на лифте в квартиру Патрика, к женщине, которую любил. В ее голосе я слышал боль, и желание держать ее в своих объятиях, каждый раз будет превосходить «Деметрий Энтерпрайзис».
Пока я поднимался наверх, мои мысли вернулись к Джослин. После Чарли́ я поймал себя на том, что думаю о своей первой жене с большей признательностью и меньшей грустью. С каждым днем чувство вины за ее смерть уменьшалось, а благодарность за то время, что мы провели вместе, усиливалась. Мы с Джослин были так молоды. Только что окончив аспирантуру, мы думали, что у нас есть ответы на все вопросы, хотя на самом деле нам еще многому предстояло научиться.
Я был амбициозен и стремился показать не только Орену, но и всему миру, на что я способен. В этом процессе я пренебрегал ею. Я заставил ее бороться за мое внимание, заставляя меня делать то, чего не должен делать ни один муж.
Я отреагировал вместо того, чтобы ответить.
Я подвел ее.
Ее смерть навсегда останется на моих руках и в моем сердце, но, может, с Чарли́ я смогу стать выше этого. Может, Джо могла бы улыбнуться и пожелать мне счастья, которого после ее смерти я считал себя недостойным.
В тишине лифта я беззвучно поблагодарил ее.
«Спасибо, Джо, что показала мне, каким я должен быть. Ты всегда будешь частью меня. Мне жаль, что я не был тем мужчиной для тебя. — Я опустил голову, сдерживая слезы. — Я всегда буду сожалеть о последствиях своих решений. — Я сделал глубокий вдох. — Но, в конце концов, благодаря тебе я знаю, что сделаю все возможное, чтобы это не повторилось».
Когда двери открылись, я отогнал прошлое.
В коридоре было тихо, так как было уже за полночь. Я не собирался будить весь этаж, однако знал, что Чарли́ здесь. Она не знала, что я приеду, и с момента приземления я не мог до нее дозвониться. Это не имело значения. Когда она не ответила, я проверил новое приложение, которое Делорис установила на моем телефоне. GPS-маячок в новом ожерелье Чарли́ указывал, что она была в квартире Патрика. Быстрый звонок Клейтону подтвердил ее местонахождение.