Я слушала, пока последние события проникали в мои мысли. Во время одной из последних поездок Алтона я снова встретилась со Стивеном, молодым стажером. Вместе мы поближе ознакомились с реестром просмотров всех документов моего отца. Оказалось, что, когда Чарльз был жив, мой отец нередко встречался с Ральфом Портером и обсуждал проблемы и юридические документы. Только за несколько недель до смерти моего отца Чарльз встретился и с Ральфом, и с Алтоном.
Все, что мы со Стивеном смогли расшифровать, это то, что они смотрели на структуру корпорации Монтегю.
Даже после поисков мы не смогли точно определить какие-либо конкретные изменения, которые были внесены в результате встречи. Большинство документов, относящихся к корпорации Монтегю, хранились в Совете попечителей. По закону я была его членом, членом с наибольшим количеством акций, но я не могла воспользоваться своими правами, не предупредив мужа. Алтон был назначен моим доверенным лицом во всех делах Монтегю. Стивен объяснил, что, обратившись в суд, я смогу вернуть свои права.
Единственный раз, когда Алтон и отец посетили фирму вместе, был до нашей с Алтоном свадьбы, и я была с ними. Это произошло, когда мы подписали необходимые документы для заключения соглашения о нашем браке. Некоторые могут посчитать это брачным договором, но на самом деле это было исполнение статьи XII последней воли и завещания моего отца.
Мне нравился Стивен. Я была совершенно уверена, что Ральф послал его ко мне в надежде сорвать то, что, как он думал, я найду. Возможно, Ральф верил, что вместе со Стивеном мы будем слепым, ведущего слепого. Тем не менее, я знала о семье Монтегю больше, чем мне когда-либо позволялось озвучивать, и Стивен очень хорошо разбирался в юридическом языке не только потому, что он был студентом второго курса юридического факультета в Саванне и стажером в уважаемой юридической фирме, но и из-за его студенческой работы, где он специализировался на философии. Стивен обладал сверхъестественной способностью расшифровывать слова.
— Ты слушаешь?
Я подняла взгляд на мужа, его серые глаза потемнели, он ждал моего ответа.
— Да. Я беспокоюсь, что не смогу скрыть свое отвращение к этой ситуации. Как я могу не показать, что знаю, что она проститутка?
— Ну же, Аделаида, ты же эксперт в этом деле.
Я остановила руку с бокалом вина, поднесенным к губам, неуверенная, действительно ли я получила комплимент.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что ты можешь улыбаться и терпеть всё наилучшим образом.
Это был не комплимент.
— Возможно, ты хочешь просветить меня на конкретных примерах.
— Нет, я хочу, чтобы ты сделала, как я сказал, и приняла эту девушку в нашем доме, и как жениха Александрии, этого молодого Деметрия.
Я сделала глубокий вдох.
— Я с ним еще не встречалась. Но вопиющая разница в том, что Александрия не заплатила за его компанию, — я сделала ударение на слове, которое употребил Брайс.
— Насколько нам известно, нет.
Я прищурилась.
— У Александрии нет доступа к своим деньгам. И, насколько я понимаю, этот молодой Деметрий не нуждается в финансовой поддержке.
Алтон шагнул ближе.
— В самом деле, Аделаида, я думал, мы закончили обсуждать качества Деметрия. Если только ты не хочешь разбередить старые раны.
Я сжала губы. Если бы он только знал, до какой степени я изучила качества Орена Деметрия. По мнению моего мужа, он говорил об одной встрече. Он и не подозревал, что это длилось годами.
— Мне кажется, ты очень ясно высказал свое мнение об отце Леннокса.
Забрав бокал из моей руки, Алтон посмотрел мне в глаза. Взгляд был одновременно пугающим и возбуждающим. Я слишком хорошо натренировала себя, чтобы отвести глаза, как сделала бы другая женщина. Но я танцевала это танго слишком много раз. В таких ситуациях мой механизм выживания должен был перестать существовать. Больше не присутствуя в качестве участника, я наблюдала со стороны, очарованная неизбежным крушением.
С каждой секундой выражение лица мужа становилось все жестче. Прежде чем я поняла, что он сделал, его рука обхватила мое горло, заставляя меня отступить назад, пока мои плечи не столкнулись со стеной. Он надавил мне на шею так, что мне пришлось поднять подбородок, чтобы дышать.
— Это не самый мудрый выбор темы для разговора.
— Не я подняла этот вопрос.
Давление возросло, но лишь незначительно.
— Мы выступим единым фронтом на обеде. Это понятно?