— А вам, любезная, посоветую перечитать Максима Горького, его пьесу «На дне». Великое произведение ума человеческого и души! Человек — это звучит го-о-о-рдо! Не забыли? Мно-о-о-го там любопытного почерпнете для себя, очень много…
Он поклонился и с достоинством удалился, сжимая в руке доллар. Алекс и Саша глянули друг на друга, и обе одновременно прыснули.
— Ты читала этого Максима? — сквозь смех спросила Алекс.
— В школе проходили, я плохо помню, — отозвалась, смеясь, Саша.
— Надо мне тоже «На дне» прочитать, раз такие убедительные рекомендации, — сказала Алекс.
— Ничего: окажешься там — и прочитаешь… — съязвила сестра.
Бомж внезапно остановился, обернулся и добавил на прощанье:
— И запомните, красавицы, еще одну важную мудрость — «Там, где можно жить, можно жить хорошо».
— Это тоже Максим Горький? — заинтересовалась Алекс.
— Это не книжка, это — жизнь, девочка… — важно произнес бомж, подняв палец, и ушел.
Сестры снова весело переглянулись и зашагали вперед.
Увлеченные друг другом, они не заметили, что в стоящем неподалеку черном джипе опустилось затемненное стекло. Сверкнула серьга в ухе… И вслед сестрам внимательно посмотрел бритоголовый охранник Шурик…
11
Саша и Алекс отправились бродить по городу. Прохожие, замечая сестер, оглядывали их с нескрываемым любопытством. Не так часто встретишь на улице два совершенно одинаковых лица.
Саша показывала сестре достопримечательности Москвы, рассказывала о ней то, что знала сама. Алекс не переставала удивляться и восхищаться. Наконец Саша устала, выдохлась и купила две бутылки пива. Одну она вручила Алекс. Та осуждающе покачала головой.
— Нельзя пить пиво на улице.
— А что же ты предлагаешь? Водку глушить? — хмыкнула Саша.
— Любое спиртное на улице — это неправильно! — стояла на своем Алекс.
Это у вас неправильно! А у нас в самый раз, — отрезала Саша и лихо отпила из горлышка. — Это у вас в Америке ничего нельзя! Пиво нельзя, на красный свет переходить дорогу не полагается, грибы собирать запрещено, рыба — только из питомника, а зато кругом сплошной гомосексуализм! Это тебе — пожалуйста, это — можно! И вообще… Сами по линейке жить привыкли, асфальт по утрам топчете с уокманом на башке, а после своими же гамбургерами совершаете регулярные самоубийства.
Саша снова вернулась к своей привычной озлобленности. Сестра ее настроения не поняла.
— О, хамбургеры — нет! Хамбургер я не признаю как питание! — воскликнула Алекс.
— Ты хоть раз попробуй нормальной жизни! — продолжала разошедшаяся Саша. — У нас тут все можно, только денег надо побольше…
— Деньги есть, — отозвалась Алекс.
— Тогда о чем речь! — И Саша потащила сестру за собой.
Есть же на свете люди, у которых нет проблем с наличностью… И один такой человек — почти родная Сашина сестра… Ну, за что такая несправедливость?!
Саша злобно прикусила губу. Алекс ничего не заметила. Она с интересом смотрела по сторонам.
Сестры повернули за угол и наткнулись на вывеску «Крошка-картошка».
Вот! ткнула в нее Саша пальцем. — Вот лучший на свете гамбургер! Берешь печеную картошечку, разламываешь, кладешь в нее масло и ешь. Пробовала там у себя?
— Я слышала об этом, но не ела. Мама такого блюда никогда не готовила. Но у нас это, кажется, есть. В русском районе.
— Сейчас попробуешь, пошли. У нас тут все районы русские. Допиваем мою бутылку, и вперед! — объявила Саша.
Сестры по очереди допили Сашино пиво, вторую бутылку убрали в сумку и направились в кафе «Крошка-картошка».
Новое блюдо Алекс понравилось, и Саша потащила сестру дальше — знакомиться с русской кухней. На этот раз они отправились в «Блинную».
Там возле стоячих столиков толпилась масса народа. Сестры высмотрели себе два места у столика, за которым пристроились два милицейских курсанта, и пробрались туда.
— К вам можно, молодые люди? — кокетливо спросила их Саша.
С мужчинами она говорила только так. Один из курсантов остолбенел и вытаращил глаза.
— Вот это да… Впервые такое вижу…
118 Второй оказался побойчее.
— Девушки, вас клонировали, или вы такими уродились?
— Разве правильно у-родились, а не родились? — спросила сестру Алекс.
— Да ладно, не думай об этом. Без разницы… — махнула рукой Саша. — Тебе блины со сметаной или с маслом?
— А оливковое масло возможно? — осторожно поинтересовалась Алекс, с любопытством озираясь по сторонам.
Саша ухмыльнулась. Оливковое… Здесь, в этой забегаловке… Размечталась заокеанская гостья… Жизни не знает…
— Дорогая сестричка, блины едят со сливочным маслом или со сметаной. Здесь масло, конечно, не особенно, не ресторан, а сметану наверняка разбавили. Но никто еще от этого не умер.
Алекс смутилась.
— О'кей. Мне просто блины, без всего. Саша кивнула и ушла к стойке раздачи. Бойкий курсант показал глазами на свою тарелку.
— Сметана отличная. Не хуже блинов. Зря вы отказались.