— Синьора, у вас платье в крови, — неожиданно произнес чей-то голос рядом с ней. — Носовое кровотечение, не так ли?
Катерина резко отпрянула, словно кто-то коснулся ран, исполосовавших ей спину. Незнакомец настаивал:
— Не бойтесь, я врач. Дайте-ка взглянуть.
Незнакомец говорил с французским, пожалуй, даже с провансальским акцентом. Катерина впилась в него взглядом, захваченная новым чувством. Это не был незнакомец. Это был Мишель де Нотрдам.
Он порылся в кармане.
— Вам надо хотя бы вытереться. Подождите, я достану платок.
Однако поиски не увенчались успехом. Тогда он бросился к двум женским маскам, неспешно ехавшим вдвоем на белой кобылке.
— Синьоры, не могли бы вы одолжить мне платок? У моей подружки пошла носом кровь.
Увидев их, Катерина отшатнулась. Но маски, мельком взглянув, не обратили на нее внимания. Та, что сидела спереди, в костюме цыганки, рассмеялась явно мужским голосом.
— На самом деле я мужчина, — он приподнял край красной юбки, — и у меня нет платка. Но я могу одолжить кусочек юбки, если, конечно, оторву.
Прижавшаяся к нему женщина вмешалась:
— Что ты делаешь, Франческо? Ведь она новая!
— Да ладно, Елена. Подумаешь, больше не буду ее носить.
Он оторвал край юбки и бросил ее Мишелю.
— Это вам, приятель. Удачи!
И поскакал к площади Санто-Спирито.
Нотрдам застыл на месте, сраженный неожиданной мыслью.
— Красный, — прошептал он, перебирая лоскуток пальцами. — Красный венецианец.
Когда он обернулся, чтобы оказать помощь женщине, было уже поздно: Катерина бежала к мостику через канал. Герцогиня больше не плакала и не страдала. Она хладнокровно прикидывала, как извлечь выгоду из такого переплетения судеб.
КРОВЬ И САХАР
тех пор как кончился карнавал, Мишель стал свободнее передвигаться по Венеции. Тени, омрачавшие его воспоминания, от встречи с Ульрихом из Майнца и смерти Магдалены и детей до открывшегося предательства Жюмель, только усилили природную мрачность его характера. Оказаться вдруг в гуще карнавала, в атмосфере развязности, царящей в самом беспечном городе Европы, стало для него настоящей пыткой.
— Какое нынче спокойное утро! — вскричал он, с необычной для себя безмятежностью вдыхая прозрачный и колкий февральский воздух. — Вот как раз в такие моменты Венеция более всего хороша.
Хранитель Fondaco de'Tedeschi, маленький старичок, похожий на гнома, его восторгов не разделял.
— Синьор, на улице мало народу, потому что нынче воскресенье и едва рассвело. Вы и сами не заметили, что просидели за работой до утра. И израсходовали много свечей, за которые не знаю, кто мне заплатит.
Мишель улыбнулся.
— Скажите лучше, что вы просто хотите спать.
Старичок в сильно поношенной рясе францисканца энергично помотал головой.
— Спать не хочу, но порядком замерз. Я впустил вас, послушавшись приказа магистрата здравоохранения, но надеюсь, вы не заставите меня провести еще одну ночь без сна.
— Нет-нет, не беспокойтесь, я завтра уезжаю в Феррару. Просто мне необходимо срочно свериться с некоторыми медицинскими текстами.
— Не смею возражать, но я тоже умею читать, и мне показалось, что это были книги по астрологии.
— Какая разница? — Мишель, раздосадованный наблюдательностью монаха, пожал плечами. — Не знаю, как в Венеции, но во Франции врач, чтобы вылечить больного, обязан знать расположение звезд на небе по отношению к его телу. Это предписание содержится в книге Галена о состоянии здоровья в разное время суток.
— Я уже однажды слышал эту фразу от вашего соотечественника Гийома Постеля. Вероятно, вы с ним знакомы.
— Нет, никогда не слышал, — Но едва Мишель произнес эти слова, как в глубине сознания зашевелилось смутное воспоминание. — Хотя… Что я говорю? Конечно, слышал. Правда, очень давно… Кто-то мне о нем говорил как о мошеннике, но сам я с ним не знаком.
— Да и откуда вам его знать? Он является днем, в компании мегеры, которую неизвестно где подцепил и с которой обращается как с каким-то божеством. Я всегда себя спрашиваю, кто из этой парочки больше не в себе.
Мишель безразлично махнул рукой.
— Не помню, кто такой Постель, да мне это и неинтересно. Скажите-ка лучше, где канал Сан-Поло?
— Недалеко: надо пройти вдоль вот этого канала напротив до площади Сан-Поло, неподалеку от церкви Деи Фрари. Если у вас назначено свидание, то персона, которая будет вас ожидать, — ранняя пташка.