— Такая. — Толчок. — Хорошая. — Толчок. — Маленькая. — Толчок. — Шлюшка.
— Ты так хорошо принимаешь меня, маленький воин, — говорю я и смотрю вниз, туда, где мы соединены вместе. — Чертовски идеально. Ты была создана для меня.
— Марко, — всхлипывает она. — Я так близко.
— Хорошо. — Потому что я долго не выдержу. — Кончи для меня, детка. Покажи мне, какая ты тугая, когда разбиваешься вдребезги.
Мои слова заводят ее, и ее стенки трепещут вокруг меня, прежде чем сжать так крепко, что я больше не могу сдерживаться. Мой ритм становится сбивчивым, и в основании позвоночника образуются мурашки, прежде чем я падаю с обрыва прямо вместе с ней, изливаясь в нее.
Я упираюсь предплечьями в кровать по обе стороны от ее головы, пытаясь отдышаться, пока она тяжело дышит подо мной, ее глаза плотно закрыты.
— Ты в порядке? — Я ворчу.
Она одаривает меня блаженной улыбкой. — В полном.
Я отклоняюсь назад и выхожу из нее. Только тогда я понимаю, что мы не пользовались презервативом.
— Черт, — ругаюсь я, и она вопросительно смотрит на меня. — Мы не предохранялись.
Она некоторое время смотрит на меня, прежде чем ее губы приподнимаются. — Я принимаю таблетки, и я чиста.
— Я тоже чист, но, черт возьми, прости меня, детка.
Она качает головой. — Все хорошо. Не волнуйся, — мягко говорит она, и я вздыхаю с облегчением.
Я задерживаю взгляд на ней на секунду. Ее только что причесанные волосы растрепаны, ее глаза широко раскрыты и блестят, ее подтянутое тело расслаблено, когда она лежит в моей постели. Она такая расслабленная, совершенно непринужденная здесь, в моем пространстве. На ум приходит мимолетный образ того, как мы оба будем жить в таком пространстве в будущем, и, честно говоря, я ничего больше не хочу.
— Ты чертовски идеальна, Слоан.
Ее ошеломленная улыбка заставляет мое сердце трепетать в груди. — Ты тоже довольно удивительный, Романо. — Ее улыбка исчезает, когда она проверяет время на часах на прикроватной тумбочке, прежде чем ее глаза встречаются с моими. — Мне нужно уйти, пока мой отец не понял, что я ушла, — говорит она, и я прерывисто вздыхаю.
Вся эта скрытность убивает меня, но я бы сто раз умер только за одну ночь с ней.
Я, пошатываясь, встаю с кровати и беру влажную тряпку, прежде чем осторожно вытереть ее. Слоан — упрямая злючка, какой бы она ни была, — пытается отмахнуться от меня, но мой суровый взгляд заставляет ее успокоиться. Я помогаю ей одеться, прежде чем надеть спортивные штаны и провожу ее по квартире.
— Меня чертовски бесит, что я не могу сам отвезти тебя домой, — ворчу я, когда мы подходим к лифту. Она останавливается и поворачивается ко мне, обхватывая мое лицо руками.
— Я знаю. Мне жаль, что я не могу остаться, но мы и так слишком многим рискуем. Было бы глупо с нашей стороны соглашаться на что-то еще. Я обещаю, что со мной все будет в порядке, и я дам тебе знать, как только вернусь домой.
Я неохотно киваю, прежде чем притянуть ее к своей груди и зарыться лицом в ее волосы.
— С днем рождения, детка.
Она отстраняется и смотрит на меня снизу-вверх, ее глаза сияют. Она открывает рот, готовая что-то сказать, но неожиданный звон лифта заставляет меня оттолкнуть ее за спину и потянуться за пистолетом, лежащим на приставном столике. Двери открываются, но только для того, чтобы моего младшего брата поприветствовало дуло моего пистолета. Мой двенадцатилетний брат даже не вздрагивает, когда замечает его. Я немедленно опускаю и поднимаю бровь, прежде чем заглянуть ему за спину.
— Почему ты здесь? И почему, черт возьми, ты один?
Этот маленький засранец не должен просто так бродить по городу в одиночку.
Он закатывает глаза, прежде чем пробормотать. — Расслабься, папа. Мой охранник внизу, в вестибюле. Я сбежал из дома, потому что Беатрис заставляла меня учиться готовить "альфредо", а папа уехал из города в поездку. Мне было скучно, ясно?
Я со вздохом качаю головой, прежде чем рука Слоан сжимает пояс моих спортивных штанов, напоминая мне, что она все еще здесь.
— Энцо, иди подожди на кухне, — приказываю я, прежде чем повернуться к Слоан, не удостоив его еще одним взглядом.
Обеспокоенный взгляд Слоан перебегает с меня на моего брата, прежде чем, наконец, останавливается на мне.
— Не беспокойся о нем, ладно? Дай мне знать, как только вернешься домой, — говорю я и целую ее в лоб, обнимая за плечи.
— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, — шепчу я ей в макушку. Я прижимаюсь губами к ее губам в быстром поцелуе, прежде чем кивнуть и отступить назад.
— Это будет проблемой? — спрашивает она, бросая взгляд в сторону кухни, где мой брат не так незаметно наблюдает за нами, как будто мы — увлекательное телешоу.
Я молча качаю головой, и она кивает в ответ, прежде чем войти в лифт. Я не отрываю от нее глаз, пока дверь не закрывается и лифт не опускается. Только тогда я оборачиваюсь и смотрю в лицо своему брату.
— Ты никогда и словом не обмолвишься о том, что только что видел, понятно? Ни мне. Никому.
Энцо ухмыляется. — Конечно, большой брат.
Маленький засранец.
With love, Mafia World
Глава 10
Марко
Настоящее
Мое сердце бешено колотится, когда я взбегаю по лестнице к квартире Слоан. У меня не было времени торчать здесь и ждать лифта. Пробежать двенадцать лестничных пролетов — немалый подвиг, но причина, по которой колотится мое сердце, не имеет ничего общего с физической нагрузкой, а целиком связана с ней.
От этого телефонного звонка мое сердце разорвалось надвое. Я понятия не имею, что, черт возьми, так отвлекло Слоан, или о чем, черт возьми, она говорила в своих сообщениях, но за считанные минуты она перешла от скулежа на меня к рыданиям. Я до сих пор слышу эти выворачивающие наизнанку звуки, грохочущие в моей голове. После пары минут общения с ней, она положила трубку, и с тех пор я едва мог дышать. Я не мог слышать никого, кроме нее, по телефону, так что я не думаю, что ей угрожала непосредственная опасность, но такая возможность все еще существует.