Я киваю головой в знак согласия. Он прав, мы ничего не можем изменить. Жалею ли я, что не смогла поступить в колледж, чтобы изучать психологию, как я хотела? Конечно. Но старый добрый папа этого не позволил. Он не мог понять, зачем мне зарабатывать на жизнь работой, когда я могла просто выйти замуж за богатого человека по его выбору.
Клянусь, иногда мне кажется, что я живу в 1800-х годах.
— Что думает Финн, где ты сегодня вечером? — он спрашивает, и я изо всех сил стараюсь не напрягаться рядом с ним. Правда в том, что мой брат точно знает, где я. Примерно через месяц после того, как я встретилась с Марко, Финн рассказал мне об этом. Я не знаю, как он узнал, но это так. Он предупредил меня, что это плохая идея, но сказал, что это мое решение. Он даже прикрывал меня здесь и там, когда я в этом нуждалась. Я бы рассказала Марко правду, но я поклялась своему брату, что не сделаю этого. Он не хотел, чтобы Марко знал, что он знает, на случай, если дерьмо всплывет наружу и Марко использует это против него.
Я сказала ему, что Марко никогда бы этого не сделал, но он все равно заставил меня пообещать.
И я не могу нарушить обещание, данное моему брату.
Это единственная настоящая ложь, которую я когда-либо говорила Марко.
— Он занят с Кайаном, поэтому думает, что я дома, — бормочу я, ложь горькая на моем языке.
— Хорошо, — бормочет он. — Это значит, что на эту ночь ты полностью в моем распоряжении. — Он ухмыляется мне, прежде чем перевернуть меня на спину и нависнуть надо мной. — Теперь, как мы можем провести единственную ночь, которую мы проведем вместе так долго? Что ты хочешь сделать, детка? — спрашивает он и опускает губы к моей шее. Он покусывает мою кожу, как будто это его любимая закуска, прежде чем отстраниться и посмотреть на меня сверху вниз, его глаза потемнели.
— Что думаешь, маленький воин? Хочешь, чтобы я трахнул тебя, как отчаянную шлюшку с маленькой киской, которой ты и являешься? — Мои внутренности загораются от его слов. Он не имеет права влиять на меня так, как он это делает, и если бы кто-нибудь другой попытался назвать меня так же, как он, то разрыдался бы после быстрого удара по яйцам. Но по какой-то причине с Марко они не выводят меня из себя, а просто заводят.
— Или ты хочешь, чтобы я трахал твое горло до тех пор, пока ты не захлебнешься моим членом с полным ртом моей спермы? — Он проводит губами от моей шеи по щеке к моему рту, томно целуя меня, прежде чем снова перевернуть нас обоих, так что я оседлала его.
— Я точно знаю, чего я хочу, — говорит он, прижимаясь ко мне, прежде чем слегка похлопать меня по заднице. — Я хочу, чтобы ты забралась сюда и каталась на моем лице, пока я не утону в твоем освобождении.
Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. — Ч-что? — Спрашиваю я. Марко давил на меня много раз, но я никогда не садилась ему на лицо, чтобы он сделал это. Я никогда ни с кем этого не делала.
— Ты слышала меня, — говорит он грубым и требовательным голосом. — Забирайся сюда и сядь мне на лицо. Я хочу попробовать свою киску.
Неохотно я поднимаюсь на колени и ползу вперед, пока не оказываюсь над ним, глядя сверху вниз из-под ресниц.
— Я сказал, сесть, а не парить, блядь. Теперь держись за спинку кровати и оседлай мое лицо, пока я задыхаюсь под тобой, — ворчит он, и мое тело дрожит в предвкушении.
Этот человек.
Он понятия не имеет, как сильно он влияет на меня.
Я осторожно опускаюсь вниз, пока половина моего веса не оказывается на нем. Очевидно, этого недостаточно, потому что он хватает меня за бедра и прижимает к себе, пока мой вес не накрывает его лицо, и он не впивается в меня. Он стонет, зарываясь лицом в мое возбуждение, прежде чем лизать, посасывать и покусывать мой клитор именно так, как мне нравится. Марко довел до совершенства искусство доводить меня до оргазма. До него парни, с которыми я была, давили на меня, прилагая вялые усилия, и мне потребовалась бы вечность, чтобы кончить. Не с Марко. Нет, он изучал мою реакцию на каждую мелочь, которую он делал, пока точно не понял, что мне нравится.
Вскоре я уже вся дрожу над ним, изо всех сил цепляясь за спинку кровати, в то время как он сжимает мои бедра в попытке удержать меня на месте, пока я нахожу разрядку. Мои вздохи и стоны наполняют тишину комнаты, пока я каким-то образом не нахожу в себе силы отодвинуться от него и плюхнуться рядом, пытаясь отдышаться.
— Срань господня, — стонет Марко, глядя на меня. — Это было так чертовски горячо.
Со стороны любого другого я бы подумала, что это просто слова, но я знаю, что Марко никогда не говорит того, чего не имеет в виду. Кроме того, его член, лежащий на животе в луже предварительной спермы, является достаточным доказательством. Я облизываю губы, глядя вниз на его твердую длину, прежде чем переместиться так, чтобы оказаться у него между ног.
Марко смотрит на меня сверху вниз глазами, полными вожделения, когда я беру его член в руку и провожу большим пальцем по его головке. Что еще есть в Марко Романо? У него красивый член. Он длинный и толстый, но не настолько большой, чтобы причинять боль. Я наклоняюсь и без предисловий беру его в горло. Может, Марко и узнал, что я люблю, но и я тоже, и я знаю, что он не любит медлить. Он не любит, когда его дразнят. Ему нравится, когда я хорошая маленькая шлюшка и давлюсь его членом, а не трачу время на то, чтобы мучить его.
Его стоны только подстегивают меня, когда я подпрыгиваю вверх-вниз, продолжая принимать его глубоко в свое горло и сглатывая, когда чувствую желание подавиться. Слезы текут по моему лицу, пока я продолжаю брать его глубже и быстрее. Его член набухает, как будто он вот-вот кончит, но он хватает меня за руки и, тяжело дыша, оттаскивает от себя. Его глаза полуприкрыты, когда он смотрит на меня, прежде чем грубо обнять, пока я не оказываюсь на четвереньках, а он позади меня.