— Я рад, что он у тебя есть, — говорит он и берет мою руку в свою, все еще глядя на город. Солнце исчезает за горизонтом, окрашивая небо в оранжевый оттенок. — Расскажи мне о своей маме?
— Она была моей лучшей подругой. Моему отцу не нравился тот факт, что она американка, а не ирландка, и что она переняла свою внешность на меня и Финна. Единственная причина, по которой он женился на ней, заключалась в том, что он обрюхатил ее и отказался иметь внебрачных детей. Он сказал ей, что она может выбрать мне имя, поскольку я девочка и из меня никогда ничего не выйдет, но это должно было быть ирландское имя. Она часто говорила мне, что назвала меня Слоан, потому что это означало "воин", и потому что она знала, что я буду достаточно сильной, чтобы вырваться из его лап. Она сказала, что знала, что я смогу сделать то, что не смогла она. — Я не отрываю взгляда от вида, пытаясь сморгнуть слезы.
— Когда она умерла, мне показалось, что всему моему миру пришел конец, — хриплю я, чувствуя, как дрожит мое тело.
Марко обнимает меня и устраивает так, что я прижимаюсь к нему, моя голова утыкается ему в грудь, а его руки — стальной капкан вокруг моего тела, сдерживающий дрожь.
— Маленький воин, — шепчет он мне в волосы. — Мне это нравится. — Он целует меня в макушку и просто позволяет почувствовать. Он не говорит, что все будет хорошо, он не пытается заставить меня остановиться, он просто позволяет мне почувствовать то, что мне нужно. Он позволяет мне выплеснуть все это.
Как только я, наконец, беру себя в руки, я смотрю на него из-под влажных ресниц. — Прости, — шепчу я.
— Не извиняйся передо мной, маленький воин. Никогда за это.
Желая сменить тему на что-нибудь менее тяжелое, я рискну посмотреть, продолжит ли он играть в нашу игру. — Соври мне.
Он смотрит на меня сверху вниз, держа в своих объятиях, и, кажется, что-то обсуждает сам с собой, прежде чем, наконец, шепчет. — Я действительно, действительно не хочу целовать тебя прямо сейчас.
— Да, — сухо отвечаю я. — Мне бы этого не хотелось.
Он улыбается мне сверху вниз, и у меня даже нет времени осознать, насколько он чертовски красив, когда по-настоящему улыбается, потому что его губы встречаются с моими. Сначала это всего лишь целомудренный поцелуй, как будто он прощупывает почву. Только когда невольный стон поднимается вверх по моему горлу, он стонет и прикусывает мою нижнюю губу. Я ахаю, и он пользуется случаем, чтобы скользнуть языком мне в рот.
Жар между нами быстро нарастает, когда наши языки борются за доминирование. Его мятный вкус заглушает все остальные мысли, когда он раскрывает меня. Меня целовали, я была с парнями и дурачилась, но ничего подобного никогда не испытывала. Такое чувство, что он часть меня. С ним я чувствую себя как дома. Кажется, что это навсегда. Это чертовски нелепая мысль, поскольку на самом деле мы знаем друг друга всего несколько недель.
Я кладу руки ему на плечи и перемещаюсь так, что оказываюсь верхом на его коленях, прежде чем запустить руки в его волосы. Его твердая длина прижимается ко мне, и я стону ему в рот. Он немного отстраняется и запечатлевает нежный поцелуй в уголке моего рта.
— Терпение, детка, — бормочет он. — Это самое большее, что мы можем сделать сегодня, мы не будем торопиться. Я не хочу торопить тебя, маленький воин. Ты заслуживаешь того, чтобы тобой наслаждались.
Серьезно?
— Марко, — ною я, и он хихикает, явно не задетый моим надутым видом.
— Поужинаешь со мной? Ты можешь прийти ко мне как-нибудь вечером, и я приготовлю.
— Похоже на свидание? — Спрашиваю я.
— Не похоже на свидание. Настоящее свидание.
Слово да едва слетает с моих губ, прежде чем его губы возвращаются к моим.
With love, Mafia World
Глава 6
Марко
Настоящее
Может быть, когда-нибудь.
Эти два слова преследовали меня всю последнюю неделю. Сначала я решил подождать, пока она не решит связаться со мной снова, но расписание, которое прислала мне Иззи, чертовски издевалось надо мной днем и ночью. В конце концов я вырвал страницу из книги Энцо и наблюдал за ней на расстоянии.
Просто чтобы убедиться, что она в безопасности, конечно.
Однако я не впадал в крайности. Почему-то я не думаю, что это вернет мне расположение Слоан, если она когда-нибудь узнает. Но я поймал себя на том, что наблюдаю за ней, когда она пьет кофе во время перерыва в больнице или когда она выходит поужинать со своей подругой с работы. Скай, кажется, ее зовут.
В ней есть что-то принципиально иное. Когда мы были моложе, в ее глазах была искра, которая притягивала меня и заставляла хотеть забыть обо всем остальном и просто быть свободным с ней. Но теперь эта искра исчезла. Как будто все притупилось до такой степени, что ей приходится натягивать эти гребаные фальшивые улыбки, которые она всегда надевала на приемы.
Не многие люди заметили бы это, потому что никто никогда не заглядывал слишком глубоко. Но не я, я не мог не заметить каждую мелочь в ней. Я ничего не могу с собой поделать, я не могу отвести взгляд. Она привлекла меня и удерживала почти одиннадцать чертовых лет. Я никогда не освобожусь от этого притяжения, и не важно, как сильно оно причиняет боль на протяжении многих лет, я никогда не хочу быть свободным.
Моя семья тоже заметила, что я рассеян, хотя они понятия не имеют, чем именно. Энцо знает, я уверен. Особенно после того, что случилось в больнице. К счастью для меня, Робин не продержали в больнице достаточно долго, чтобы снова столкнуться со Слоан, потому что я уверен, что Энцо смог бы найти способ внедриться в мой бизнес, если бы ему представилась такая возможность.
Но теперь мой отец созвал нас на семейное собрание, и у меня такое чувство, что я не переживу эту встречу, не объяснив всего. Я делаю глубокий вдох, паркуя машину перед нашим семейным домом, и медленно выхожу из машины, пытаясь сделать что-нибудь, чтобы отсрочить неизбежное.
Только тормозить больше невозможно, когда подъезжает машина Луки, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как он приподнимает бровь, глядя на меня с ухмылкой на лице.