«Кто-нибудь ещё в офисе может знать его фамилию?»
Оказалось, что знает один из торговых представителей.
Гарольд Саперштейн был мужчиной, как они предположили, лет пятидесяти. Он носил очки и деловой костюм. У него были густые вьющиеся чёрные волосы, что они тоже заметили.
Он как раз выходил из своего офиса, когда его догнали в пять часов пополудни в тот понедельник. Они представились, сказали, что расследуют убийство Алисии Хендрикс...
«Да, я так и думал, что вы вскоре окажетесь рядом», - сказал он.
...и спросили, не будет ли он против ответить на несколько вопросов. Они прошли в парк неподалёку от его офиса. Трое мужчин сели на скамейку, Саперштейн - посередине. Позади них по каменной стене струился водопад. День казался прохладным.
«Расскажите нам, как вы расстались», - сказал Паркер.
«Вы знаете об этом, да?»
«Всё равно расскажите нам», - сказал Дженеро.
«Это были «Страсти» (евангельская драма, снятая Мелом Гибсоном и повествующая о событиях, непосредственно предшествующих распятию Иисуса Христа – примечание переводчика).»
Они подумали, что он говорит о накале их любовных отношений.
«Фильм Мела Гибсона (Мел Колм-Килле Джерард Гибсон, австралийский и американский актёр, кинорежиссёр, сценарист и продюсер, известен антисемитскими высказываниями – примечание переводчика)», - объяснил он. «Я сказал Алисии, что он антисемитский. Она не согласилась. Я еврей, мы поссорились.»
«Так чья это была идея - расстаться?»
«Моей матери. Я живу с матерью. Она сказала, что если мы уже поссорились из-за фильма про фекоктех (приблизительный перевод с идиш: «ерунда», «туфта», «фигня», «фуфло» и тому подобное – примечание переводчика), то это только начало.»
«Когда это было?»
«Примерно на Пасху (древнейший и самый важный христианский праздник, установлен в честь Воскресения Иисуса Христа – примечание переводчика). Когда жара достигала своего пика.»
«Когда вы видели её в последний раз?»
«На Песах (иудейский праздник в память об исходе из Египта, один из трёх паломнических праздников – примечание переводчика). У моей мамы.»
«Вы с ней после этого разговаривали?»
«Да.»
«Когда?»
«Пару недель назад. Она позвонила и сказала, что за ней следит какой-то мужик.»
«И?»
«Она хотела знать, что ей делать. Я посоветовал ей позвонить в полицию.»
«И что она решила?»
«Понятия не имею. Это был последний раз, когда мы разговаривали.»
Некоторое время он молчал. Позади них вода каскадом стекала по стене.
«Я ненавижу Мела Гибсона», - сказал он.
«Это произошло уже давно», - сказал Мейер.
«Лет сорок тому назад или даже раньше.»
«Примерно во время войны во Вьетнаме.»
Женщина, с которой они разговаривали, была Эбигейл Нельсон, директор музыкальных курсов в Школе музыки, танца и драмы Клебера. Ей было около сорока лет, подтянутая женщина, носившая тёмно-каштановые волосы, уложенные в пучок. Синий костюм в полоску, как на банковском менеджере. Бдительные голубые глаза за огромными очками.
Они сидели за длинным столом в канцелярии школы. В комнате стояли шкафы с документами. Поздний полуденный солнечный свет проникал в окна. Внизу, в коридоре, слышалась далёкая музыка из репетиционных залов.
«В шестидесятые годы?» - спросила Эбигейл.
«Вероятно, в середине шестидесятых. Он был во Вьетнаме в конце шестидесятых.»
«Значит, это было раньше.»
«Да.»
«Мы тогда ещё даже не оказались в этом здании. В шестидесятые годы мы находились в центре города, на Сильвермайн-драйв, рядом с Десятой.»
«Рядом с нашей территорией», - сказал Мейер. «Участка.»
«Да», - сказала Эбигейл, не совсем уверенная, что поняла. «Вы сказали, что он играл на скрипке?»
«Да.»
«Алексей Кузьмин должен был возглавлять скрипичный факультет.»
«Да, мы в курсе. Мистер Соболов был одним из его учеников.»
«Тогда Кузьмин был первой скрипкой в филармонии. И дополнительно здесь преподавал. Ваш человек должен был играть на скрипке изо дня в день в течение четырёх лет. Ну, не только на скрипке. Вторым инструментом у него было бы фортепиано, как у всех студентов музыкального факультета, даже сегодня. И, конечно, «Л и М» - «Литература и материалы». А ещё он бы играл в одном из оркестров. Тогда их было всего два - Концертный и Рэп. Сейчас их четыре. И он бы посещал курсы по истории музыки, и - поскольку он был струнным музыкантом - ему бы поручили и камерную музыку.»