Арест положил конец её истории успеха.
Но вопрос о том, кто убил Алисию Хендрикс и Макса Соболова, остался открытым.
Фонари в кампусе располагались на расстоянии около двадцати футов друг от друга. Это означало, что под каждым фонарным столбом были лужи света, затем участки полной темноты, а потом снова всплеск света, когда тропинка пробиралась между зданиями и скамейками к тротуару и ночному городу за его пределами.
Кристина Лэнгстон собрала бумаги для выборочного теста, который она проводила на трёхчасовом занятии по поэтам-романтикам, и направилась к выходу из кампуса, соразмеряя шаг с областями темноты и света, словно играя в игру, с объёмистым портфелем, покачивающимся в правой руке. Это была женщина лет шестидесяти, но бодрая, как коза, как она любила говорить, и внимательная к каждому нюансу звуков кампуса. Была середина июня, и цикады, как и студенты, как она подозревала, спаривались за каждой травинкой и на каждой верхушке.
Вдалеке виднелись манящие фонари на Холл-авеню. Там она сядет на скоростной автобус и за шестнадцать минут доберётся до своей квартиры в центре города. Мортимер будет ждать её там: напиток готов, ужин разогревается на кухне. Она отчитается перед ним о проделанной работе, выслушает его рассказы о злоключениях в издательском бизнесе, а потом они поужинают и, возможно, отправятся на прогулку, идя рука об руку по тихим улочкам за пределами их общей квартиры. А позже они вместе...
«Профессор Лэнгстон?»
Она как раз вошла в круг света под одним из фонарных столбов. Вглядываясь в темноту, она спросила: «Кто это?»
«Я», - сказал он. «Чак».
И дважды выстрелил ей в лицо.
Глава V
Мортимер Ши был одет в объёмный свитер с шалевым воротником. Он курил трубку. Он был лысым, если не считать ореола волос над ушами и на затылке. На столе перед ним в угловом офисе «Армитаж букс» лежала рукопись. Клингу и Брауну это место показалось диккенсовским (Чарльз Джон Хаффем Диккенс, классик мировой литературы, английский писатель, прозаик, стенограф, репортёр, романист и эссеист – примечание переводчика), хотя они никогда раньше не бывали в издательстве. Здесь Ши занимал должность издателя.
На его столе также лежали две фотографии в рамке. На одной была изображена молодая женщина с лошадиным лицом, на другой - столь же лошадиная женщина постарше. Детективам потребовалось мгновение, чтобы понять, что это не мать и дочь, а одна и та же непривлекательная женщина на разных этапах своей жизни.
«Кристина», - сказал Ши. «Та, что слева, была сделана, когда она ещё училась в колледже. Другая - только прошлым летом. Но на каждой фотографии - одна и та же яркая любовь к жизни.»
«Есть идеи, кто мог желать ей зла?» - спросил Браун. Стоя перед ним, большой, чёрный и хмурый, он говорил и выглядел так, словно обвинял в преступлении самого Ши; на самом деле он просто хотел узнать, нет ли у Кристины Лэнгстон врагов, о которых знал бы Ши.
«В любом университете есть межфакультетская ревность, соперничество. Но я искренне сомневаюсь, что кто-то из коллег Кристины мог сделать что-то подобное.»
«А как насчёт вас?» - поинтересовался Клинг.
Ши был мужчиной лет семидесяти, всё ещё крепким и ясноглазым. Управляющий его домом сказал им, что эта женщина - то есть Кристина - переехала к нему на Рождество. Управляющий сказал, что они выглядят милой парой.
«Как долго вы её знали?» - спросил Клинг.
«Я познакомился с ней четыре года назад. Мы издавали её книгу. Я редактировал её.»
«Что за книга?»
«Оценка Байрона.» Ши сделал паузу. «Вы знаете, кого я имею в виду?»
«Да», - сказал Клинг.
«Вы удивитесь, если узнаете, сколько людей не знают, кем был Байрон (английский поэт-романтик – примечание переводчика). Или Шекспир (классик мировой литературы, английский поэт и драматург – примечание переводчика), если уж на то пошло. На одном из занятий на прошлой неделе Кристина спросила своих студентов, знакомы ли им слова «Быть или не быть» (название известного монолога, точнее солилоквия, акта III сцены I пьесы «Гамлет» Уильяма Шекспира, написанной примерно в 1600 году – примечание переводчика). Кристина попросила их назвать источник и, если можно, дополнить цитату. В классе было восемь учеников. Как вы думаете, какими были их ответы?»