Ну, он допускал, что может просто пробить имя Мартина Рейли по компьютеру, вернуться лет на пять назад и проверить на предмет убийств, и тогда ему наверняка повезет. Но было бы проще и быстрее, не так ли, просто поговорить с мисс Полой Веллингтон ещё раз? Конечно, было бы проще. Поэтому он позвонил ей в четыре часа дня в ту пятницу и спросил, может ли он зайти к ней, задать несколько вопросов, которые возникли, и узнать, сможет ли она ему помочь. Она сказала ему, что сейчас, наверное, ещё время чая, так что почему бы не зайти, он ведь помнит адрес? Он помнил адрес.
В четверть пятого, когда Хоуз приехал туда, Южная Уэверли-стрит была заполнена людьми. Дети в купальной одежде бегали под брызгами из открытых пожарных гидрантов; это было уже через четыре дня после официального начала лета. Мужчины в майках-безрукавках играли в шашки или шахматы на перевёрнутых ящиках из-под апельсинов. Десятки женщин в хлопчатобумажных халатах вязали на крыльцах домов, словно многочисленные мадам Дефарж (персонаж исторического романа «Повесть о двух городах» Чарльза Диккенса – примечание переводчика). Белые грузовики с мороженым рыскают по улицам, как хищники. Девчонки-подростки, мелькающие длинными ногами в коротких юбках и впалыми грудями в безрассудно низко вырезанных топах. Мачо-молодцы, демонстрирующие свой тестостерон. И общий настрой был задорный.
Хоуз протиснулся мимо трёх женщин на крыльце дома Полы. Они окинули его взглядом, опознали как полицейского и вернулись к своим сплетням. Поднявшись на третий этаж, он постучал в дверь квартиры 31. Паула ответила: «Секундочку», а затем подошла открыть.
Он задавался вопросом, какого чёрта он здесь делает.
На ней были хлопчатобумажные брюки цвета лайма и белая хлопчатобумажная майка, без обуви. Белые волосы собраны в хвост, завязанный лентой в цвет брюк. Губная помада, никакой другой косметики.
«Вы рано», - сказала она. «Заходите.»
«Извините, что врываюсь к вам таким образом.»
«Эй, вы же предупреждали», - сказала она и провела его в гостиную. Она была оформлена в стиле датского модерна - светлые породы дерева и ворсистые ткани. Из-за большого зеркала на стене за диваном комната казалась вдвое больше. Вы действительно хотите чаю? Или вы предпочитаете выпить?
«Я всё ещё на службе», - сказал он.
«Значит, чай», - сказала она и направилась к чайнику, который уже кипел на плите. Он наблюдал, как она готовит две чашки. Снаружи слышались летние звуки улицы. Она принесла чай и поднос с печеньем туда, где он сидел на диване. В лучах позднего солнца они потягивали чай и откусывали печенье.
«Я хотел бы узнать», - сказал он, отставляя чашку, - «когда я был здесь раньше, вы упомянули о придорожной стрельбе.»
«Да.»
«Сказали, что муж Хелен Рейли был убит, спускаясь по ступенькам с вокзала...»
«Да, станция надземки на углу Купера и Дуэйна.»
«Купера и Дуэйна. Значит, это территория Девяносто седьмого полицейского участка.»
«Если вы так считаете», - сказала Паула и улыбнулась. «Чай понравился?»
«Вкусно», - сказал он и снова поднял чашку.
«Вы сказали, что возникли некоторые вопросы...»
«Да. Ну. Собственно, в этом и заключался вопрос. Я хотел узнать, на территории какого участка произошёл инцидент со стрельбой. Точнее, убийство.»
«Ах.»
«Да.»
«Так что, думаю, проще было прийти сюда и спросить меня», - сказала Паула. «Вместо того чтобы идти к компьютеру или ещё куда-то.»
«Тогда бы я не выпил чаю с печеньем.»
«Полагаю, нет. Вы поэтому пришли сюда, детектив Хоуз? За чаем и печеньем?»
«Нет, я пришёл спросить, не хотите ли вы поужинать со мной сегодня вечером.»
«Понятно.»
«Что скажете?»
«Да», - сказала она.
Датч Шнайдер был тем самым детективом из Девяносто седьмого участка, который три года назад принял вызов на придорожное убийство. Участок, в котором располагался его отдел, находился в тени эстакады, по которой поезда метро ходили из самого города в Калмс-Пойнт. Каждые несколько минут мимо открытых окон отделения проносился поезд, напоминая обоим детективам о постоянном грохоте и рёве города, заставляя Шнайдера приостанавливать свой рассказ и закатывать глаза к небу.